Богомяков

Материал из Энциклопедия Мирослава Немирова
Перейти к: навигация, поиск

1995

Здесь место непростое, Леонид.
Здесь каждый видел то, как куст горит.
Здесь тусклый плод становится вдруг страшен.
Здесь место непростое, Леонид.
Здесь твой беззвучный сон вдруг шепотом украшен.
А у виска здесь звездочка горит.
Здесь место непростое, Леонид.
И кто же шепчет в зеркале овальном?
Ты спишь в моем дому изгнанником печальным.
И неразгаданны чуть слышные слова.
Здесь место непростое, Леонид.
Здесь червь в земле, а в воздухе сова.
Здесь тусклый плод становится вдруг страшен.
И странная твоя седая голова
Уставила в меня роскошный глаз.
О, не смотри, здесь место непростое, Леонид.
Здесь даже шепчут в зеркале овальном.
И неразгаданы чуть слышные слова.
Здесь червь в земле, а в воздухе - сова.
О не смотри, здесь место непростое.
В пространство выхожу нагое и пустое.
Начало ноября.

Стихотворение принадлежит перу Владимира Богомякова, жителя города Тюмени, одного из наиболее выдающихся представителей той части тюменского населения, для обозначения которых принято использовать термин «тюменщик».

Кроме того, В. Богомяков еще и мыслитель, простой и религиозный, автор трудов на эти темы, доктор философских наук, завкафедрой политологии Тюменского Государственного Университета, отец многих сыновей, обладатель большой бороды.

Кроме того, в 1970е - 1980е - выдающийся знаток всех тайных, секретных, герметических и эзотерических учений: уфологии, экстрасенсорики, оккультизма и т.д..

Биографические сведения:

Годом рождения Богомякова В. является, видимо, 1955-й.

Сведения о занятиях Б. до мая 1988-го года скудны и обрывочны. Известно, например, что в конце 1970-х он закончил истфак Тюменского университета, затем обучался в аспирантуре в Новосибирске, написал диссертацию на тему «Социальные проблемы новых городов Тюменского Крайнего Севера», за что получил звание кандидата философских наук. Но что происходило меж серединой 1970-х и концом 1980-х- ?

Поэтому сразу переходим к лету 1988-го, когда происходит знакомство Б. с основными деятелями тогдашнего сибирского «нового искусства», представленного в основном панк-рок-музыкой: Р. Неумоев, Е. Летов, Ю.Шаповалов, Янка Дягилева, Птичка Гузель, и проч., и проч., и проч.

Эти деятели проводят так называемый «Первый всесоюзный фестиваль альтернативной и леворадикальной музыки», явившегося для сибирского панк-рока примерно тем, чем был Вудсток для американских радикалов 1960-х. В. Богомяков случайно попадает на один из концертов его (случайно приведенный случайно же попавшим на концерт Гофлиным А.), приходит в полный восторг, в результате чего и осуществляется указанное знакомство.

Лет в это время Б. около 35-ти.

Также нужно сообщить - нечестно было бы это утаивать - что папа В. Богомякова в это время является вот уже более 10 лет Первым секретарем Тюменского обкома КПСС, то есть очень большим начальником, даже в масштабе всего СССР - членом ЦК и т.д.

Начинается дружба, происходящая и поныне.

Переходим к историям.

Лето 1988.

Одним из главных центров тогдашней культурно-богемной жизни города Тюмени является улица Мельничная, квартира кандидата искусствоведческих наук по имени Марина Чистякова, некоторое время спустя становящейся Мариной Богомяковой и матерью ещё одного из его сыновей. В.Богомяков, разведенный с бывшей женой Натальей, именно там и проживает в описываемый период бытия.

Жара и лето, белые ночи с их призрачным безумием; деятели рок-музыки и вообще новой на тот момент культуры; дружба; водка. В одну из белых ночей этой дружбы вдруг в дверь стучат.

- Здорово, сосед! - восклицает стоящий на пороге мужичонка. - Я, сосед, тут по соседству живу, - объясняет он, - смотрю: у вас тут весело! Возьмите меня к себе!

- Хм, - без воодушевления отвечают ему. - Да у нас уж кончилось веселье-то. Все выпили, уже расходимся.

- А у меня с собой есть! - и мужичонка вынимает руки, которые прежде держал за спиной, и в руках у него - две бутылки водки.

Естественно, его впускают. Дружба разгорается с новой силой. Мужичонка в процессе разгара дружбы, однако, на удивление активно начинает интересоваться присутствующими:

- А вы кто? А вы? Где работаете? Место постоянного проживания? Какие несете общественные нагрузки? - дружба приобретает весьма неправильный характер: сидящие за столом угрюмо молчат, мужичонка цветет и царит, бодро умудряясь задавать сразу всем присутствующим одновременно вопросы паспортно-анкетного характера.

Тут В.Богомяков и произносит следующую фразу, глядя на мужичонку лицом, имеющим выражение осознания понимания:

- Слышь, мужик, - обращается он к нему, - да ты ведь в Госбезопасности работаешь!

- Вовсе нет! - нимало не смутясь, тут же отвечает мужичонка. - Я на автобазе работаю, у меня и документы с собой, - говорит он и, действительно, тут же ловким жестом вынимает из кармана какую-то книжечку и быстро раскрывает ее перед каждым из присутствующих, после чего еще более ловко ее в карман прячет.

И вечер продолжается. В течении которого Владимир Богомяков пьет водку, а после снова обращается к мужичонке:

- Слышь, как тебя, - говорит он ему тихохонько, - тебе разве в ГБ не рассказали, почему они мной интересуется? А дело в том, что я - телепат, - объясняет В. Богомяков. - Мне стоит вот так руки ко лбу приложить - ладонями наружу - и я могу понимать, о чем думает человек, который напротив меня, чего он хочет, и так далее. Конечно, не дословно считывать, но в общих чертах - элементарно! Вот они за мной на всякий случай и следят, - сообщает В. Богомяков мужичонке.

Тем временем и эта, принесенная мужичонкой, водка кончается. Собрав деньги, присутствующие гурьбой отправляются за продолжением. Возвращаясь, они видят следующую картину: они видят очень пьяного Владимира Богомякова, время от времени вяло пытающегося приложить руки ко лбу растопыренными ладонями вперед; во-вторых, они видят не менее пьяного указанного человека, тут же хватающего В. Богомякова за эти самые руки и яростно отдирающего их от богомяковского же лба.

2. Тут меня спрашивают: он это как, для смеха, или он и в самом деле такой, В.Богомяков? Экстрасенс-эзотерик?

Отвечаю: официальная идейная самоидентификация В.Богомякова в те времена, то, как он сам себя определял и называл, была такова: "я человек, который искренне верит абсолютно во все: в Бога, в инопланетян, в физику и химию, в телепатию, левитацию и Шамбалу - и во все остальное прочее".

По всем этим вопросам он, если спросят, охотно давал справки: что нынче происходит на планете Дронт в созвездии Альдебарана; каково имя четвертой сущности в Пирамиде Лемурийского эгрегора; на какие чакры воздействует группа "Токинг Хэдз" в отличие от группы "Назарет", каков принцип движения НЛО, обосновавшихся в Пермской зоне, что пишет преподобный Серафим Роуз об этих НЛО (сатанизм это в чистом виде, вот что он пишет); но сам лично В.Богомяков, просто так, ни с того ни с сего и от своего собственного имени никогда, в отличие, например, от [Струков]а А. или Неумоева Р., агитацией и пропагандой всего этого я не видел, чтобы занимался, излагая все вышеперечисленной скорее с интонацией "А есть вот еще и такая точка зрения".

Впрочем, нынче он от всего этого полностью отказался и теперь является ревностным прихожанином Тюменского Знаменского собора, читает в Тюменской духовной семинарии курс политологии и редактирует "Сибирскую Православную газету".

Надеюсь - и насколько я знаю В.Богомякова, почти уверен - он всем этим занимается в прежней присущей ему рассудительной и обстоятельной манере, без кликушества.

1989 осень

Вот еще одна история периода искренней веры В.Богомякова абсолютно во все.

Поздняя осень 1989 года, поздний вечер. Автор этих строк является посетителем жилища Богомякова В. Его впускают (один из детей), его проводят на кухню, на кухне есть кухонный стол, на столе стоят три бутылки водки - невиданная роскошь по тем временам, временам угара антиалкогольной компании.

Закуски на столе, естественно никакой нет, ибо по тем временам лютого безалкоголизма закусывать считалось все равно, что выливать водку в унитаз. Но зато есть на столе большой настольный термометр - настольный, комнатный, для если кому интересно знать, какова нынче в комнате температура воздуха по шкале Цельсия; он будет в дальнейшем играть важную роль в этом повествовании, поэтому я упоминаю его особо.

Еще есть Наталья Бывшебогомякова, вид у который гордый и неприступный. Имеется и хозяин дома, Богомяков В., который пьет водку чайными стаканами и - рыдает. Оказывается, он только что силой взгляда сумел поднять спирт в термометре - то есть температуру - на четыре деления вверх, - а гадина Натаха не желает это подтвердить.

- Но ведь ты же видела, я же вот, сейчас, на твоих глазах, - взывает Богомяков В. к бывшей жене.

Гордо и непреклонно та отвечает:

- Владимир, ты прекрасно знаешь, что я нисколько не сомневаюсь, что ты способен это сделать, но на грех лжесвидетельствования я не пойду: я верю, что так и было, но сама - не видела: я специально отвернулась, чтобы с таким сатанизмом никаких дел не иметь.

(Кстати, в этом она стояла на совершенно официальных церковно-православных позициях: Православная Церковь нисколько не отрицает наличия всех подобных вещей и явлений, но решительно осуждает тех, кто этим занимается).

- Гадина, ну ведь какая гадина! - пия водку стаканами и размазывая слезы обиды по бородатому лицу, объясняет мне В.Богомяков, - видела она, все видела, назло мне врет, что не видела!

Хотите верьте, хотите нет, но длилось это часов шесть: Наталья гордо сидела на стуле, обладая, нужно признать, осанкой и статями какой-нибудь британской герцогини, и гордо опрокидывала рюмочку за рюмочкой, в основном со мной, ибо Бога - см. далее; я сидел, не зная, как быть и понимая, что лучше бы мне уйти, но три бутылки водки...

В.Богомяков время от времени сидя задремывал, а потом просыпался и начинал снова взывать к Наталье, уговаривая ее не выделываться, а честно подтвердить то, что она видела своими собственными глазами, просто не могла не видеть, - и т.д.

Не слишком искушенный в тонкостях парапсихологии, автор этих строк предложил разрешить проблему очень просто: пускай В.Богомяков снова поднимет (или опустит) силой мысли спирт в градуснике, а я не гадина Натаха, я человек непредвзятыц, я точно подтвердю, если что.

- Да ты что? - взвился Бога - Я тебе что, Лао Цзы какой-нибудь, - чудеса по пятнадцать штук в день на заказ вытворять? У меня второй раз в жизни такое только и получилось - а эта гадина!... - и все начиналось снова.

Ранняя весна 1991, Москва.

В.Богомяков, А.Струков, А.Гофлин и Д.Попов, приезжают сюда с чемоданами денег, заработанных разъезжанием по самым крайним из Северов нашей Отчизны (достаточно упомянуть, что главная база их в этот период - приполярный поселок Мужи Шурышкарского района - http://ru.wikipedia.org/wiki/%D8%F3%F0%FB%F8%EA%E0%F0%F1%EA%E8%E9_%F0%E0%E9%EE%ED), читая людям за деньги лекции об истинном устройстве Вселенной (в основном по Даниилу Андрееву, Аверьянову, Раджнишу и Сан Санычу Дееву) и обучая их методам истинной жизни в этой, правильно понятой Вселенной - технике управления астральными потоками энергий и стихий, способам раскрытия чакр посредством запуска Змеи Кундалини, правилам поведения при встрече с инопланетянами и т.д.

Отработав сезон, они приезжают в Москву развлекаться, становясь на постой у автора этих строк, в указанный период проживающего на улице Петрозаводской, в восьми автобусных остановках от станции метро "Речной Вокзал".

Ежеутренняя астральная борьба с похмельными муками.

Многодесяткоминутные пассы трясущимися руками по очереди друг над другом, сопровождающиеся озабоченным бормотанием "Ща-ща, погоди, щас снимем" и приказами "Да ты что так зажался, ты анахату-то расслабь!"

Заканчивалось это всегда одним и тем же: констатацией факта, что сегодня чего-то оно в астрале не то, какая-то темная сила перекрывает все каналы, после чего - коллективным движением по направлению к винному магазину с выражениями лиц, вдруг резко начинающими излучать решимость, и бодрость, и все остальное положенное, см. например стихи Хорошо в состояньи похмельном.

1991 декабрь

- Что у меня за жизнь? - недоумевал В.Богомяков в декабре 1991 года. - То оздоровляюсь изо всех сил, на голове стою месяцами по всем правилам, - В.Богомяков опрокидывал ладонь со сжатыми пальцами вниз, дабы наглядно показать, как он ровно, солдатиком, стоит на голове, - то тут же, сразу, без перехода - рогами в землю! - и снова показывал той же рукой, двумя растопыренными и согнутыми пальцами, как он резко и глубоко втыкается в указанную землю указанными рогами.

Говорил он это в Москве, будучи снова в гостях у автора этих строк, только теперь уже не на Петрозаводской улице на Речном Вокзале, а на Алтуфьевском шоссе (см. ссобщ. Бурова С.), куда мы переехали, и где жили в доме прямо напротив нынешней станции метро Алтуфьево, которой, впрочем, тогда еще не было.

Кроме В.Богомякова, обитали у меня тогда опять и Гофлин А., и Попов Д., и еще в придачу и Гагаринов В., требующий, чтобы его называли Канадец – так ему нравилось. Все они - хотя и каждый сам по себе, не сговариваясь, приехали в Москву встречать Новый год - и встречать мы его начали числа так с 8 декабря.

Каждое утро, естественно, начиналось с похода в ближайший огромный и стеклянно-алюминиевый универсам, больше похожий на самолетный ангар, нежели на продуктовую лавку. Поход осуществлялся с целью покупки известно чего - понятно, что это был тот самый период, когда именно рогами, и именно в землю.

Нужно признать: водка в универсаме в продаже, как ни удивительно, но была (см. сообщ. Антиалкогольная кампания, где объясняется, что именно удивительного в этом ). Во всяком случае, по утрам. Но очередь была тоже, и такая, что ё-моё! Поэтому В.Богомяков поступал так: большой, грузный, бородатый, с важным и серьезным, хоть и опухшим, но явно профессорским лицом, он подходил к началу очереди, прокашливался и объявлял:

- Песня! Стихи - Николая Клепикова, музыка - Владимира Богомякова. Моя! - после чего начинал а-капелла на самодельный, заунывный и удивительно антимузыкальный мотив песню следующего содержания:

Жизень моя,
Ты удалася,
Нитка судьбы
Не порвался;

В кресле сижу,
Зырю картинки,
А на ногах
Кайфны ботинки;

Мимо жена,
Лазит красотка,
Только чуть-чуть
Хочется водки,

И дальше в таком духе.

И пел он настолько сурово, серьезно, старательно, что люди проникались и разрешали В.Богомякову купить водку без очереди.

авдей

Как-то взялся я почитать стихи В. Богомякова прославленному деятелю искусств и большому ценителю рифмованного слова Авдею Тер-Оганяну.

Если, кучер, вот ты
Не в болоте удавыш,
Если, кучер, вот ты
В киселе не утопыш, -

бодро начал я. Реакция Оганяна была следующей: после этих четырех строк он сперва захохотал безумным хохотом, после чего спросил:

- Это что, на удмуртском?

Я думаю, А.С.Тер-Оганян этой фразой нечаянно высказал В.Богомякову комплимент. Поясняю: я думаю В.Богомяков именно этого и добивался: чтобы стихотворение, оставаясь обладающим вполне понимаемым смыслом, звучало бы при этом неким заклинанием, которое, как и положено заклинанию, есть глоссолалия на неизвестном, но древнем, диком, лесном и варварском языке.

натурфилософия

По части поэтики Богомякова В. следует отметить, что он является, в общем, одним из наследников обериутской традиции. Подобно Заболоцкому, В.Богомякову свойственен сильный натурфилософский уклон. Потому что он действительно такой! Так, ему ничего не стоит написать, например, совершенно серьезное длинное стихотворение, в котором он гневно обличает такие виды пищи, как картошка, репа, редька, турнепс, помидоры и т.д., обвиняя их в разных грехах.

Или - об истинной природе нефти, которая есть на самом деле ведь органическое вещество, то есть тела - трупы душ! - миллиардов существ, сотни миллионов лет становившиеся тем, чем они стали теперь, отчего и столь жарко горят:

К концу двенадцатой недели
Земля Дагмары и Адели
Сквозь сон, сквозь череду мытарств,
Сквозь сто Эфирных государств,
Сквозь день, где в небе чертит знак
Параболический кутак;
К концу двенадцатой недели,
В земле Дагмары и Адели,
Мы, наконец, находим твердь.
Там, все тела свои нахохлив
На берегу стояла Нефть.

И еще куча строк где развивается указанный выше тезис. Не знаю, кому как, а мне - нравится.

(2006 01, russ_dilettante: Ваши статьи про Богомякова я давно еще читал, но только сейчас заметил, что идея об "истинной природе нефти, которая есть на самом деле ведь органическое вещество, то есть тела - трупы душ! - миллиардов существ, сотни миллионов лет становившиеся тем, чем они стали теперь, отчего и столь жарко горят", - идея эта эксплуатируется Пелевиным в "Македонской критике французской мысли.)

местный колорит

Что ещё нравится мне - сильный местный, тюменский и сибирский, колорит: обилие реалий именно здешней, тюменской жизни, топографических объектов, слов, выражений и понятий свойственных именно западносибирскому, а не какому-либо еще образу жизни; автор этих строк, склонный, в общем, к романтизму, склонен и к такой его составляющей, как большое почтение к «местному колориту».

У Богомякова В. он наличествует в очень правильном количестве.

спонтанность

Из недостатков поэзии Б. следует указать на то, что он чересчур привержен принципу спонтанности.

Сев с утра за стол, открыв большую черную тетрадь, он с ходу в нее прямо набело пишет стихотворение, и более переработкой его и т.д. никогда, насколько мне известно, не занимается.

В результате замечательные и офигительные куски перемежаются длиннотами, которые без ущерба для целого следовало бы просто выкинуть.

марсианство

Еще следовало бы написать об особенностях образной системы В.Богомякова: о том, что стихи у него слегка марсианские. В смысле, слегка как будто о марсианской жизни написаны, в которой вроде всё как у нас, но - - -. Параллельное пространство, короче говоря.

То есть, примерно такие, как если бы марсианин вздумал описывать нашу жизнь - но при этом постоянно сбивался бы на свои, марсианские реалии, понятия, ценности и проч. в сравнениях, уподоблениях, оценках.

Хорошо ли это? По-моему, в данном случае, - хорошо.

1992

Птичка Гузель в свое время издала его «Книгу грусти русско-азиатских песен» (стихи 1988-1991) безумным тиражом 2000 экземпляров, из которых 19 шт. было в течение года продано в книжном магазине «19 Октября», пару десятков экземпляров В.Богомяков увез в Тюмень, а все остальное несколько лет кочевало с нами по в среднем 4 раза в год меняемым квартирам, пока по ошибке не было уничтожено.

Ну, и ещё

множество у меня есть всяких набросочков про Богомякова В. – со временем и их доведу до ума и опубликую.

Также см.

Шапа

комменты

nickolas_basile: Не вставляет Богомяков. Как вся обэритуская и постобэриутская дребедень-динь-ди-лень.

"Поэзия должны быть глуповата" - это они слишком буквально поняли. Может, и глуповата, но не полной же дурой.

nm_2: Хороший Богомяков. Немножко однообразный - слишком много пишет и всё время примерно одно и то же - но всё равно хороший.

А обериутов я очень люблю.

У вас вообще вкусы - советского интеллигента семидесятых: Кушнер - предел. Надо развиваться. Я тоже Хармса с Введенским не сразу полюбил. Заболоцкого - сразу как прочёл, в восемнадцать лет - Хармса только уже за 30.

Но полюбил. Читал, читал - и вник, и проникся.

nickolas_basile: Да я вообще как советский интеллигент и живу - на иждивении у гос-ва, да по кухням это гос-во и ругаю.

А вообще для меня - Пушкин предел. А кто продолжает эту линию, те для меня и молодцы - Ходасевич, Кушнер, Гандлевский...

nm_2: Тогда ещё Давида Самойлова почитайте - тоже пушкинеанец, и очень хороший.