На улицах январь лютует

1990, январь

На улицах январь лютует!
Ужасный ветер сильно дует,
И улица становится не улицей,
А лишь не более, чем транспортной артерией
(К тому же плохо фунциклирующей),
Каким-то нудным сплющенным пространством,
Которое даёт тебе просраться.

Какая-то не то, чтоб грусть, скорей уж злость
Под вечер мной овладевает.
Хочу чечётку бить! Хочу панкрок хуярить!
Порнографический журнал хочу я посмотреть!
Хочу быть позванным в какие-нибудь гости!
Там чай и кофе пить, о модернизме рассуждеть,
И ночевать оставленным быть после.

Хочу на путь я романтизма встать!
Хочу эпохе яростной быть адекватным! –
За водкой, тойсть, хочу сейчас бежать,
Имея деньги в кулаке зажаты;
Бежать в проклятый ужас, холод, мрак,
И со трофеями Викторьи – пузырями! четырями! – возвращатися в руках.

За что общественностью быть носимым на руках.

А женской половиной той общественности – ах!

Бабах! Шарах! Трахтах тахтах! И снова – ах!

1990, январь, Тюмень + 2009, январь, Королёв.

Стихи, передающие угрюмые раздумья автора угрюмым зимним вечером.

Разностопный ямб.

2. На улицах январь лютует
Ужасный ветер сильно дует

Эти строчки мне пришли в голову еще году в 1982 и сильно понравились. Такая классицистская державинская важность. Но дальше автоматически получается:

а
а
в
с
с
в

То есть, что-то такое:

На улицах январь лютует
Ужасный ветер сильно дует
Тирлим бумбум бубмбу

арам барарам пиримба бимба
тарариримба имба дымба
И бам бабам в трубу.

а я этого сильно не хотел. Автоматизированные формы я ото всей души ненавидел. Но как из них выйти – не мог найти способа.

И только вот к 1989-му году надумал – да просто разломать всё нафиг, верлиблизировать даже! Но в конце таки вывернуть к классицисткой важности и пышности. Получилось.

3. «Фунциклировать» - был у меня знакомый, который «фунциклировать» произносил на полном серьёзе именно так. От него это вошло в тюменско-богемный слэнг – а оттуда уже сюда.