Асеев

(2000)

Я запретил бы «Продажу овса и сена»…
Ведь это пахнет убийством Отца и Сына?
А если сердце к тревогам улиц пребудет глухо,
руби мне, грохот, руби мне глупое, глухое ухо!

Буквы сигают как блохи,
облепили белую страничку.
Ум, имеющий привычку,
Притянул сухие крохи.

Странноприёмный дом для ветра,
Или гостиницы весны –
Вот что должно рассыпать щедро
По рынкам выросшей страны.

1915

Одно из стихотворений Асеева, советского поэта, до революции - футуриста, в 1920-е - лефовца и первого друга Маяковского, затем - в течение сорока лет, - просто признанного советского поэта, одного из главных корифеев советской поэзии.

Был - наряду с Пастернаком, Луговским и некоторыми др. - высокопочитаем за свое футуристическое прошлое последовательно несколькими поколениями молодых: сначала ифлийцами, затем вознесенко-евтушенско-рождественскими.

И оказал на них значительное влияние, в особенности на Вознесенского.

я

Автор этих строк в молодости знал, конечно, что Асеев был в молодости - футурист.

Поскольку автор этих строк и сам был в молодости футурист, то Асеева в библиотеке брал и всячески читал, ища - где же они, эти столь жаждаемые тогда автором этих строк футуристические выкрутасы? И – не находил.

Ну, вот это, поставленное вначале – да, немножко футуризм, такой полумаяковский-поухлебников. Остальное – никакого футуризма, один романтизм. Да еще какой-то очень уж сентиментальный романтизм, такой, который не типа Байрона -

Всех зарежу растопчу,
Сатана мне друг и брат!,

а который типа Жуковского: то самое:

пи-пи-пи, пе-пе-пе,

которое столь осуждалось в "Пощечине общественному вкусу", и которому противопоставлялось

Есть еще хорошие буквы -
Эр,
Ча,
Ща.

Ну и –

унылая и вялая риторика, старательно приукрашаемая назойливым лефовским "мастерством", от чего только еще более скучная.

Даже во времена, когда я был большим поклонником советской поэзии, от Сельвинского и Кирсанова до Смелякова и Корнилова, даже до Луконина и Слуцкого, и даже до Вознесенки с Евтушенским, - даже тогда Асеева я никак не мог заставить себя читать - ну и тоска! Сергей Михалков - и тот местами позабористей.

гаспаров

Из "Записей и Выписок" Гаспарова пара историй про А.:

с. 21: "дисциплина партийная. Когда Якобсона спрашивали, кто пять лучших поэтов после Блока? – он говорил: Хлебников, Маяковский, Мандельштам, Пастернак. – А пятый? - И потуплялся: "Асеев, но кто скажет: Кузмин, не буду спорить."

с. 386: Гаспаров приводит комментарий Боброва к стихотворению, которое в начале моего сообщения:

"Он был игрок, а у игроков свои суеверия: когда идёшь играть нельзя думать о божественном, иначе – проигрыш. Приходит проигравшийся Асеев, сердитый, говорит: "Шёл – все церкви за версту обходил, а на Смоленской площади вдруг – извозчичья биржа и огромная вывеска "Продажа овса и сена", не прочесть нельзя, а это ведь всё равно что Отца и Сына!" (Чтобы пройти цензуру отец и сын были напечатаны с маленькой буквы.)"