Панков

Панков, Евгений

(сообщение А.Кузнецова)

1. Году этак в 1987 я (как обычно) был озабочен поисками работы. Е.Панков тогда работал на ТВ кем-то типа режиссера программы. Добрый Игорь Селиванов (см.) меня ему порекомендовал.

Предложенная мне Панковым работа была романтичной, называлась «Пом.Реж», а заключалась в таскании тяжестей с места на место и из города в город. Романтика состояла в том, как именно нужно было это делать: бодро и весело.

Выглядел Панков так: роста невысокого, широк не только в плечах, лицо одутловатое, вид какой-то как бы все время виноватый, будто он тебе денег должен, глаза постоянно бегают, а когда останавливаются на тебе, то в них как будто лампочки гаснут; взгляд такой какой-то, что в музыкальных терминах его можно было бы назвать «стэнд бай» — без напруги. И он повел меня к дядьке, который был самым главным, в очках и с усами.

"Комплексов нет?" — спросил тот. Я решил продемонстрировать эрудицию: "Только неполноценности", — в надежде, что это не очень страшно. Дядька, мне показалось, остался доволен. А уж как я был доволен, и говорить нечего.

Через несколько дней встречаю Женю. Тот виновато прячет глаза: "Понимаешь, начальник сказал, таких как ты, вообще убивать нужно, а не на работу принимать." — ? — "Он сказал, у него же одна штанина короче другой!"

2. В 1992 году я был весьма напуган происходящими в стране переменами. Был я тогда семеен и хозяйственен, почему всегда озабочен. Впрочем, и невинен — тоже. Летом в университете у Кукса (см.) встречаюсь я с Игорем Селивановым, постоянно пытающемуся меня куда-то пристроить, за что ему отдельное спасибо.

— То да се, понимаешь?

— Понимаю …

— А вот Женя Панков занялся бизнесом.

— Бизнесом? — тогда это слово еще не имело того иронически-уничижительного оттенка как теперь.

— Ездит на иномарке.

— Иномарке?!!

Иномарка оказалась убитым «нисаном», а Женя Панков все тем же суетливым не то хлопцем, не то дядькой. Я тут же сообщил ему, что могу делать все, и готов делать все, но хочу получать за это зарплату. Примечание: большую.

Тут-то я впервые и увидел одно из самых главных и замечательных качеств Панкова Е.: он очень не любил напрягаться. Ему было проще согласиться со всем, что ему предлагали. Он никогда не спорил и не торговался. Поэтому он тут же принял меня в свой клан, рассудив, видимо, что я могу к тому же оказаться ему полезен: мама — банкир, да и парень очевидным образом любит деньги, а таких, как правило, и сами деньги тоже любят.

Тогда я еще был чужаком и знал о его тейпе лишь понаслышке. А оказалось оно замечательнейшим сообществом, масонской ложей, да что там — Империей. Создавалась она еще в конце 1980-х, усилиями Жени, возившего из Москвы сумками книги и продававшего их в Тюмени. Спрос на книги тогда был чрезвычайно высок, Женя угадал конъюнктуру и организовал подписку на разного рода любовные романы. Его правилом было не читать того, чем он торговал.

После обвала цен 1992 года он решил, что уже не имеет никаких обязательств перед подписчиками, поэтому на деньги, внесенные ими в виде залогов за подписку, которых имелась все еще довольно значительная сумма, он решил устроить веселую жизнь себе и всем знакомым пацанам, в основном тем, с кем с детства жил в одном дворе.

Например, он возил во Францию, на футбольные матчи, человек по 20 пацанов, с которыми некогда играл в футбол. То есть, — еще один достойный представитель наследников Г.Распутина (см.), подобно Попову Д. (см.) и всяким прочим Жилиным (см.). Словом, Е.Панкову удалось на какое-то время осуществить вековую мечту утопистов о счастье и благоденствие в отдельно взятом дворе.

3. И вот на следующий день я пришел к Женьке домой, прихватив с собой папку и ручку в качестве атрибутов бизнесмена. Я был готов ко всему, но только не к тому, что я там увидел. Это не входило в мои тогдашние представления о бизнесе. Женя радушно встретил мня, предложил чаю, затем указал на диван:

— Отдохни пока.

— От чего? — подумал я, но не стал возражать.

В квартире ничего не происходило. Кто-то вполголоса трепался на кухне, темы обсуждая явно не производственные. Мама Панкова, уже почти не встававшая по болезни, звала время от времени Женьку и просила что-нибудь принести. Вспоминался Бабель, одесские дворики и Беня Крик. Н-да, — думал я, — дела! Впрочем, жадность побеждает скуку, и я продолжал ждать.

Наконец мы погрузились в машину и поехали к женькиному другу и коллеге Борьке Гольдбергу, у которого стали есть копченую рыбу и играть в настольный хоккей. Ближе к вечеру я, наконец, спросил Панкова:

— А как же бизнес?

Женя посмотрел на меня с сожалением, ему явно хотелось сказать, чтобы я не портил ему настроения, но он ответил:

— А что бизнес, бизнес идет. Это, собственно и есть наш бизнес, — он указал на накрытый стол, настольный хоккей и возлежащих на диване чувачин, чем поверг меня в полное недоумение.

4. Зимний вечер. Квартира Панкова, точнее, кухня. Несколько человек вяло переговариваются ни о чем. Время от времени звонки в дверь: «Женька дома? Нету? Ну, я подожду.» И вдруг…

Слышно, как подъезжает машина, звук двигателя сменяется выстрелами из ракетницы, смех, голоса, окно распахивается, в него просовывается голова нельмы (копченой). Лица сидящих на кухне светлеют, рыбу втягивают внутрь, разделывая на ходу: Женя приехал, праздник начался. Так что довольно долгое время многие из тюменщиков не задавались вопросом, куда вечером пойти. Конечно, туда где веселье, гитары и бокалов звон, смех девичий, шутки и танцы до упаду. Конечно, к Жене Панкову. Потому что непреложными атрибутами бизнеса по-панковски были катанье на машинах по городу (одна для дневных прогулок, другая для ночных), стрельба из ракетниц, закупленных в гигантских количествах по причине их дешевизны, бани-сауны с красотками из книжных магазинов грандиозные ночные зависалова у Панкова дома.

Поработав некоторое время у Панкова, я уже не спрашивал, в чем состоят мои обязанности, а принимал все как есть. Там было весело, а это заставляло на многое не обращать внимания.

5. Для меня понятие экономика связывалось прежде всего с экономией. Однажды я этим сильно людей насмешил. Вечером привезли выручку, в полиэтиленовый пакет было свалено килограммов пять бумажных денег. Я их решил разложить по пачкам и посчитать. За этим меня и застали.

— Ты чего делаешь это?

— Деньги считаю.

Богатырский хохот раздался в ответ. А потом эту историю рассказывали всем приходящим, как анекдот.

Обычно же этот пакет стоял на столе в комнате, и если Жене говорили, что денег нет, и нужно где-нибудь их раздобыть, он отвечал:

— А ты что, не знаешь, где они? Возьми, сколько надо.

И брали. И было ощущение, что деньги не кончаются. Я же, по свойственной мне бережливости, выражал этим неудовольствие, чем заслужил славу зануды. Жениной же тактикой было думать не о том, как деньги сохранять, а о том, как их раздобывать.

6. Одной из особенностей Е.Панкова была особая любовь к имени Наташа и к обладательницам этого имени. Имя это в 1960-е и 1970-е годы было чем-то вроде торговой марки: магазина «Наташа», духи «Наташа» (и одеколон «Саша») были как бы символами молодости, красоты и неведомой тогда сексапильности.

Все мы родом из детства, а Женька, возможно, и в большей степени, чем другие подходил под определение «взрослого ребенка». И Наташек Панков собирал вокруг себя целенаправленно, их было великое множество: были тут и подающие надежды певицы, и фотомодели, не обходил Панков вниманием и простых продавщиц хозяйственных магазинов, если они были Наташки.

Шайка на атаманскую слабость глухо роптала «Очередная!» и пыталась убедить Женю, что траты на Наташек носят характер совершенно непроизводственный, в отличие от трат на них, нехилых чувачин. Одна из Наташек, впрочем, проявила себя как женщина деловая и инициативная, попросту спиздив у Жени очередной пакет с деньгами, в котором было около 3 000 000 руб. (тогда — цена примерно трех «волг» (см.)), заставив Женю даже временно забыть о своем пристрастии к Наташкам и переключиться на Марин (см.).

7. Женя не любил напрягаться. Когда звонил телефон, он сначала прослушивал информацию на автоответчике, крича всем «Не трогайте, не трогайте!», а уж потом решал, брать ли трубку. Сейчас это распространено, но тогда это было диковинным женькиным ноу-хау.

Позднее он, чтобы не утруждать себя объяснениями и обещаниями, прятался от зачастивших кредиторов в шкаф или под кровать матери. Способ этот, как ни странно, довольно надежен: кто же станет искать в шкафу взрослого дядю, на котором к тому же долгу «лимонов» 100! Бывало, впрочем, приходилось ему и в окно выпрыгивать и пережидать опасность в кустах.

Удивительная раскрепощенность!

8. Пытливый ум Е.Панкова все время искал новые способы обогащения, в том числе и самые неожиданные. Однажды он пригласил меня в дальнюю комнату для разговора. Начал серьезно:

— Аркадий, мы с тобой создадим преступную группировку.

— Мы с тобой?

— Нет, работать, конечно, будут специалисты, мы будем руководить.

— Крестные отцы?

— Паханы скорее. Или, лучше, чтобы все было по-дружески, демократично: просто братушки.

— Мгм. А чем предпочтительно будет заниматься группировка — грабежами или заказными убийствами?

Женя недовольно поморщился:

— Всем, что будет приносить доход. Завтра стрелка.

9. На стрелку пришли КПД-шный авторитет Кузя и брат одной из Наташек, молодой человек в гангстерском плаще. Руки авторитета имели характерный синюшный оттенок, пахло от него дешевым табаком и жареными семечками.

— Я тут того, откинулся недавно.

Мы с Женей понимающе закивали головами и хором сказали:

— Поздравляем!

— Слыхал я о ваших бедах.

— Бедах? — удивился я.

— Бедах, бедах, — подтвердил авторитет. — Только вам теперь об этом думать не надо, вы работайте, а думать мы будем.

— А Женя говорил, наоборот, — удивился я.

— Ты Женьку не трогай, Женька мне знаешь, кто?

— Пахан? — спросил я.

— Гы-гы-гы, — оценил шутку авторитет. — Братушка он мне, вот кто! И вообще: если вас обидит кто, поделитесь. Мы с врагами вашими поговорим. — Речь его сопровождалась весьма выразительными жестами.

— Но у нас нет врагов, — необдуманно произнес я.

— Гы-гы-гы, — опять оценил шутку авторитет. Потом посмотрел на меня сурово и пояснил:

— Будут.

10. На этом пока конец сообщения Кузнецова А.

Все это было очень давно, в самом начале 1990-х, в легендарные времена первоначального накопления, сказочных обогащений и столь же стремительных крахов.

С тех пор вот уж лет восемь, если не поболее, Е.Панков находится в бегах, скрываясь от упомянутых кредиторов, не имея ни кола, ни двора, ни места, где голову преклонить, и средства к существованию добывая то работая подсобным рабочим на стройке где-нибудь в Подмосковье, то торгуя с лотка кетчупом на рынке где-нибудь в Приуралье; и т.д.

Сик транзит — и проч.

11. с форума Топоса, март 2002, 27

Виктор Костецкий: "В рассказе А.Кузнецова интересный персонаж выведен — "Евгений Панков": деньгами сорит, с людьми делится.

Только не типично это для Тюмени. Настоящий тюменец, когда у него есть деньги — никому об этом не скажет и, тем более, не поделится. Проиграет, вложит их бездарно, потеряет, выбросит — но не поделится. Я знаю тюменцев, которые от собственных денег память теряли: друзей, жену, детей начисто забывали. Одному тюменцу я банально заметил, дескать, не в деньгах счастье, так он мне с удивлением возразил: "А в чем же еще?".

Тюменский нувориш может по пьянке бить по два джипа в год, при этом в своей конторке устанавливает глазок для отслеживания работы персонала и требует от управляющего регулярного штрафования рабочих.

Я вырос на Севере, и сколько помню, северяне всегда недолюбливали Тюмень и тюменщиков.

Конечно, грязный город Тюмень, от любой непогоды черная глина квашней выползает на асфальт. Однако на природу не обижаются, а вот люди настораживают какой-то странностью. А именно: выглядят тюменцы как русские, а ведут себя не по-русски. Конечно, тюменщина — земля татарская. Только в тюменцах и от татар ничего нет.

Тут бы мысль и оборвалась, но в поддержку вступает одно наблюдение: в Тюмени люди других национальностей — татары, греки, евреи, ведут себя более по-русски, чем русские тюменцы.

Приведу один литературоведческий пример: ненецкая писательница Анна Неркаги выпустила книгу с двумя предисловиями — одно Лагунова К.Я., а второе Рогачева В.А. Лагунов пишет аборигену, который в страданиях сменил Тюмень на Ямальский поселок — свою родину: "Пора поселиться в настоящей квартире, с теплом, светом, прочими приметами цивилизации… Верю, губернатор вашего округа… сделает все возможное, чтобы писательница Анна Неркаги не собирала в тундре хворост, не шила ягушки и кисы, не выделывала оленьи и песцовые шкуры, а писала романы…".

А вот что пишет Рогачев: "А.Неркаги… нашла свой ход, свое место, определила новую роль: надо спасать, духовно ободрять и помогать ненцам выжить, усвоить позитивные уроки чуждой цивилизации, решиться модернизировать предание…Подвиг духовный, нравственный… Ведь Иисус появился в Святой земле, которая так была далека по меркам античного мира от Рима".

Высказано две позиции — одна русским, другая евреем. Если судить по тексту, то первая выдержана в еврейском духе, вторая — в русском. Так "кто есть кто"? В данном случае дух высказывания противоположен крови говорящего. То есть тело от одного существа, а душа от другого — как у транссексуалов.

Странность тюменщиков отчасти того же рода. Волосы льняные, глаза голубые, лицо открытое, а душа — аравийская, — власть любит, деньги и религиозное законничество.

Бога:Уважаемый Виктор Валентинович! Я родился не в Тюмени, но живу здесь уже много лет. И вот какие мои наблюдения.

Конечно, люди здесь есть разные, как и везде. Но какой-то особенной скаредности никогда не замечал. Вот вчера нужно было запчасти к снегоходу для путешествия на Ямал — и люди, которым от этого ни славы, ни денег, ВООБЩЕ НИЧЕГО, — взяли и запчасти эти купили.

Несколько лет назад приезжал преподавать в тюменский университет Фредерик Подетти; когда он улетал отсюда в Париж, то плакал — так ему понравились тюменцы открытостью своей души.

Теряли ли какие-то тюменцы от денег голову? Наверное, да. Но, я знаю очень много совсем других тюменцев, чем те кого Вы описали: людей готовых совершенно бескорыстно помочь тебе всем, чем только могут, романтиков, идеалистов, поэтов, изобретателей. Наверное, Вы просто почему-то с такими людьми не общались, сосредоточившись на нескольких жлобах, которые, что поделать, есть везде.

Теперь по национальному вопросу. Вот открыли Вы мне глаза, что Лагунов, оказывается, русский, а Рогачев — еврей. Какое-то время назад некие писатели военно-патриотической ориентации говорили мне, напротив, что Лагунов еврей, поскольку рыжий. Стало быть — оба евреи. Хотя, процитированные Вами отрывки из Лагунова и Рогачева никак, по-моему, друг другу не противоречат: они о разном.

К тому же, никак мне не понять, почему нельзя помогать ненцам выжить, проживая в квартире. Лучше уж тему эту мне не развивать, впрочем, а то волосы у меня тоже далеко не льняные, а глаза отнюдь не голубые.

Что же касается заполонившего Тюмень "религиозного законничества" — опять не соглашусь с Вами, уважаемый Виктор Валентинович. Через дорогу у университета — католики, на кафедре философии преподает пастор адвентистов седьмого дня, у меня соседка — свидетельница Иеговы (и преактивная). Вот только харе-кришну что-то по улицам давно не плясали.

Немиров: "Настоящая фамилия Панкова — Гинзбург. Папа его — известный геолог, один из первопроходцев тюменских северов; по воспоминаниям шапиного папы Шаповалова И.А., "Гинзбург был для нас (молодых первопроходцев) кумиром: все узнал, все умел, сам водил и вездеход, и вертолет..."

Панковым Панков (по фамилии матери) стал уже в зрелом возрасте, по настоянию жены, считавшей, что фамилия Гинзбург будет сильно осложнять жизнь в СССР.

Но что касается тюменских богатеев, тут Костецкий совершенно прав. На какую-нибудь культурную или общественную нужду от них хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь хоть копейку получил? Этот вот "Топос" — не из Тюмени финансируется, из Москвы.

В девятнадцатом веке было не так: купцы и больницы строили, и театры, и народные сады для публичных гуляний, и водопровод с канализацией.

А теперь — да, у теперешних тюменских богатеев психология скорей разбогатевших бандюков, нежели капиталистов: деньги нужны, чтобы жрать, пить, гулять, играть в казино, покупать мерседесы, но не — — —

Бога: Я не спорю, что тюменские богатеи мало дают денег на общественные нужды. Мне крайне сомнительно, что богатеи московские или петербургские дают больше, и что, поэтому, есть такой прижимистый "тюменский характер", детерминированный природно-климатически, астро-физически, культурологически или как-то еще. Я могу назвать целый ряд людей, которые при мне жертвовали деньги и жертвовали немало.

Следует провести исследование по всем городам и весям. Просить деньги у всех богатых людей на различные затеи. При этом, конечно, следует иметь в виду численность населения — в Москве, конечно, дадут денег больше. И нужно иметь, конечно, в виду, что одни проекты убедительнее звучать будут в Тюмени другие — в Санкт-Петербурге.

Бога: Если бы к купчине пришел Казимир Малевич и сказал: "Браток, дай-ка денег тысченку-другую, а я черный квадрат изображу", то дал бы он ему денег? Что-то сомневаюсь... А вот на журнал "Элита-регион" денег дают, потому что на хорошей бумаге, красивый, потому что напечатают там твой портрет с любимой собачкой или как ты из ружья в куропатку пуляешь. На это никаких денег определенно не жалко.

Но, — о вкусах не спорят. Я не уверен, например, что "Черный квадрат" важнее, чем журнал "Элита-регион".

12. Ну вот и я, М.Немиров, что вспомнил. Москва, гостиница "Украина", осень 1991. Панков там обитал.

Мы с Птичкой пришли к нему по делу и как просители: деньги клянчить на издание переведённой А. Струковым для нашего тогдашнего издательства книжки о Джонни Роттене, которую собирались издать. Сборник его интервью и разных высказываний.

И ещё на некоторые другие хорошие книги, в основном переводные, в основном — про всякий рок и рол. Мы тогда пытались зарабатывать на жизнь книгоизданием.

Книги были доведены до стадии плёнок, дальше деньги у нас кончились, нужны были внешние инвестиции. Тут до нас и дошли слухи, что Панков нынче богач, причём богач не какой-то, а посредством книготорговли. Вот мы к нему и пошли.

13. Панков встретил нас без восторга, сесть всё же предложил, но выпить — хуя. А на столе стояло куча разной шикарной выпивки, я такой и не видел никогда. Яичный ликёр "Адвокат" например, густой, жёлтый — слышать я о нём слышал, а видеть…

Помявшись, помявшись, поерзав на стуле, приглашения отведать не дождавшись, я тогда сам взял бутылку, да и налил себе. Вкусный! Ой, вкусный!

А денег не дал Панков, что-то пробурчал малопонятное, из чего, однако было понятно, что нет, ребята, не до того мне.

Собственно, можно было сразу и уходить. Но я, пока всю бутылку не осилил — не ушёл.

14. Тогда же и там же я наблюдал удивительную манеру Панкова вести деловые переговоры. Она была такова.

Звонок. Панков снимал трубку, говорил, "Да!", здоровался, трубку клал на стол и продолжал пить водку и закусывать, вести с нами разговоры итд.

Время от времени брал трубу со стола, прикладывал к уху, говорил "Да-да, я подумаю", опускал опять на стол и продолжал — — —

Это было, конечно, шикарно. Довольно скоро, правда, этот шик накрылся — но про это уже написано.

15. Главным дружбаном Панков был Ренёв, они были неразлучной парой. О Ренёве — см. отдельно.

16. Также см. сообщение Мундиаль-98.

17. Также см. В.Богомяков. "Удивительная история Е.Панкова, рассказанная им самим" - http://www.topos.ru/articles/0203/04_12.shtml