Стихи 1989

Материал из Энциклопедия Мирослава Немирова
Версия от 06:19, 4 января 2015; Мирослав Немиров (обсуждение | вклад) (сексуального хочу я сильно наслажденья)

Перейти к: навигация, поиск

Все в одном файле:

явлений много негативных - 1989, февраль

Явлений много негативных
В родной имелося стране;
Печальной сделалась картина
Повсюду виден стал конец.

Менты, позорные волчары,
Законность стали нарушать.
Развратом занялися шмары,
Сигналы стали поступать
О непригожих проявленьях
В растущих новых поколеньях.

Но пленум грянул тут апрельский,
Задули ветры перемен,
И кормчий, молодой и дерзкий,
Перевернул опасный крен!

Простой, красивый, большелобый,
Своей железною рукой
На это дело глянул в оба –
Остановил тотчас застой!

И коммунисты тут воспряли
Своею пламенной душой,
Решенья выполнять начали,
И сразу стало хорошо!

1989, весна

«О Героях Перестройки» — сочинял я такой цикл в конце восьмидесятых. Кроме Горбачева, еще про Сахарова и Ельцына сочинил. В 1989 году было очень смешно. Сейчас, конечно — — — .

2. Типичный соц-арт. Малость запоздалый, конечно, - Пригов такое уже лет 15 к тому времени херачил. А если уж вспомнить "Коммунисты поймали мальчишку…" (найти текст, видео), которое и вообще, возможно, ранних шестидесятых

Но я Пригова тогда ещё не читал, и все эти велосипеды изобретал самостоятельно.

3. «Остановил тотчас застой» — эта стилистическая фигура, как я недавно узнал, называется катахреза - см.

4. Ну да. Повеял ветер перемен: Антиалкогольная кампания. Борьба с нетрудовыми доходами (теплицы; огородники). Ускорение.

Термин "Перестройка" появился – году в 1987-м? А мифология "Апрельского пленума" как начала "Перестройки" – она появилась, вроде бы, аж уж к 1989 году.

Вот я и откликнулся.

какой печальный праздник первомай - 1989, май

Какой печальный праздник Первомай!
По выходным счас алкоголь не продавают,
Сидят граждане, позапёршись по домам,
Одни солдатики, несчастные, гуляют.

И я брожу меж них туда-сюда
По двухэтажным улицам воскресным,
И жизнь уходит, как меж пальцами вода,
Чрез эту пыльную унылую окрестность.

Но верю я, что есть такая дверь,
Где всё не так, где все совсем другое,
Где чудеса! Где гости! Где портвей!
Как будто в молодости! Будто при застое!

Где за накрытым все сажаются столом,
Где нету нужды думать, много ль водки
Сумето раздобыть, где есть при том
И незнакомые - и незамужние! - красотки!

Где дикой громкости орёт магнитофон,
Отчаянною музыкой пленяя,
Где, засадив стакан, другой, потом
Все в пляс как вдруг бросаться начинают;

Где вот уж вечер, вот уж ночь, и вдруг -
Всех вдруг задумчивость волною накрывает.
Все начинают приглашать подруг,
Попарно сильно с ними танцевают,

И я брожу, хожу туда-сюда,
И я ищу, ищу я двери эти...
Но это видно, только дивная мечта!
Ах, как печально жить на белом свете!

Первая строфа - 1 мая 1985, Тюмень, ул. Республики между Первомайской и Перекопской (там рядом военное училище, откуда и солдатики).

Остальное - середина мая 1989, Москва, где-то между Сретенкой, Цветным бульваром и Трубной пл., по пути в Большой Головин (“Больной Головин”), где в 1989 году была одна из очень немногих уцелевших в антиалкогольную кампанию пивных.

2. Вся это нынешняя гадская мода на советское ретро придает стихотворению, конечно, несколько позорный характер.

Но я, когда оно сочинялось, никак не мог предположить, что так оно все обернется. Тогда было положено как раз изобличать советскую жизнь во всех ее проявлениях - ложь, мерзость, злодейство, нищета, убожество и т.д. и т.п., и сказать о ней хоть что-либо хорошее тогда было немного вызовом.

3. Разностопный ямб.

4. Соц-арт? Ирония? Ну да, есть в какой-то степени. Но - одновременно с антииронией, то есть обратной иронией. См. о них в Тесная как рыбья шкура как чулок

хочу ротару я пердолить - 1989, май

Хочу Ротару я пердолить!
Хоть уж и старая она.
Хочу, раз так, ещё тем боле:
Пок есть йщё всё ж в ней красота.

И я желаю насладиться
Ея шикарной красотой
И в буре сладострастной слиться
С эстрадной этою звездой.

Хочу ея услышать стонов,
Когда ей буду обладать,
Хочу свое нагое лоно
С ея нагим соединять!

Ну, правда, счас она, конечно,
Скорей всего мене не даст:
Не так уж я смазлив на внешность,
Нет у меня больших деньжат.

Но скоро я за всю мазуту
Начну печататься везде,
Поэтом знаменитым буду
На русской на родной земле,

Начнут все восхищаться сильно
Моей духовной красотой,
Моим пронзительным лиризмом,
Моей нелёгкою судьбой,

И вот тогда, тогда, быть может,
Оттарабаню я ея!
И грусть, что сердце мене гложет,
Утихнет, на хуй, как змея.

май 1989, Москва.

"Она — красота" — в те времена автор находил нигилистическое удовольствие в использовании таких рифм, и это был своего рода вызов, типа "отныне в рифму буду брать глаголы".

Взросший на традициях лефо-конструктивистских, с их культом рифм особой изощренности, автор этих строк совершал использованием плохих и нелепых рифм рода акт святотатства по отношению к былым догмам.

Боюсь, что сейчас, много лет спустя, уже фиг кто и догадается, что это нарочно отысканные автором вопиюще убогие рифмы.

Боюсь, что сейчас это любым читателем воспринимаются уже исключительно как просто неряшливость сочинителя, поленившегося придумать рифму более удобоваримую.

2. Всю жизнь автора этих строк, сколько он себя помнил, Ротару была бесполым ором комсомольского официоза, истошно голосящим в Кремлевском Дворце Съездов в платье с фольклорным узором до пят. Тут однажды я иду по метро, смотрю — плакат с Ротару, где она на старости лет вырядилась а-ля малолетка в железках, дырках и прическах типа хэви метал.

На такое трудно было соответствующим образом не откликнуться.

3. Пресловутый Вербитский это стихотворение ругал: хотеть Ротару пердолить — это некрофилия!

Все верно, так и есть. Потому стихотворение и написано: это-то и смешно.

4. Осенью 1999 некий житель Израиля по имени Шауль Резник прочел это стихотворение в Интернете на сайте у Гельмана, ему понравилось, он перевел его на иврит. от как оно выглядит:

Зомем ани мазмез Ротару,
Аль аф шебаа беямим,
Урецони эйно музар hу
Коль од йофья нотар тамим.

Биhьот hагенихот шомеа
Бизман едиати ота
Эт эрвати бема'румеhа
Леhаамид муль эрвата.

Улам ата лело сфек-сфека
hи леоhвени тесарев –
Хазут панай эйна маспекет,
hакесеф лекицо карев.

Ах баатид ухаль батуах
Мисхар софрим леhиткаем,
Эhйе лимешорер ядуа
Беэерец Русия hа-эм.

Ахар коль hадварим hа-элу
Азай хейкаh эфкод беон,
Веэцев шелиби охель hу
Идом дугмат нахаш кадмон.

Смешно.

5. А вот обратный перевод с иврита, сделанный тем же Резником по просьбе кого-то из читателей его ЖивЖурнала — http://www.livejournal.com/users/shaulreznik:

Я желаю лапать (обжимать) Ротару,
Несмотря на то, что она пришла в лета (состарилась).
И мое желание не странное,
Покуда ее красота осталась цельной (нетронутой).

Слушая стоны,
Во время познания ее,
Ее срамное место
Поставлю напротив моего.

Но пока что, я определил,
Она откажется меня любить.
Вид моего лица несимпатичен,
Деньги близятся к концу.

Но в будущем точно смогу
Жить на писательский гонорар.
Буду известным поэтом
В стране России-матери.

После всех этих штук
Я навещу ее лоно сильно.
И грусть, которая ест мое сердце,
Замолкнет, как змей [совративший Еву].

Мне ужасно нравится. Прямо "Песнь песней"!

посмотришь первый раз уёбок - 1989, май. об Андрее Сахарове

Посмотришь первый раз — уёбок!
На деле — страшный интеллект!
И неподкупный его облик
Запомнит мир на тысчи лет.

Явления времен застойных,
Имевшиеся налицо,
Склоняли к жизнии тлетворный,
Стать заманяли говнецом;

Но ты сказал: “Ебал я в сраку!
Довольно, сука, потакать!
Хуярить надо бюрократов!
Ебала на хуй разбивать!”

Тебя поставить на колени
Пыталось всё Политбюро,
Но ты, как современный Ленин,
Ёб пидарасов этих в рот!

И кланяется низко в пояс
Тебе вся русская земля:
Идейно-нравственный свой поиск
Ты не забздел осуществлять.

май 1989, Москва. По итогам Первого Съезда народных депутатов СССР.

2. Весной 1998 проводилось общественное и публичное чего-то там памяти Сахарова и в защиту прав человека с участием Е.Боннэр, старых диссидентов, нынешних демократов и проч. и проч. при поддержке властей и мастеров искусств.

Тер-Оганян А.С. всячески убеждал меня пойти туда и эти стихи прочесть, и даже записал в список выступающих. Я всячески отнекивался. Авдей настаивал.

Тогда я так и не сумел объяснить, почему не хочу, а просто улизнул; потом нашел и объяснение: в 1989, когда эти стихи были написаны, то, что в них изложено, было массовой, господствующей и побеждающей идеологией, насмешка над ней была - - -; теперь Сахарова и диссидентов и так пинают все, кому не лень; а быть в числе пинающих толпой — не очень-то оно как бы то, чего я был бы сторонником.

— 1 марта 1999, понедельник, 6.36. Впервые за полторы недели сел за клавиатуру компьютера после — —

30 минут пьянки, которые я позволил себе в позапрошлый четверг, принесли в дом неисчислимые бедствия, последствия которых еще расхлебывать и расхлебывать.

Если в двух словах — решил узнать, что будет, если позволить себе взять да и выпить немного водки на деловой встрече с питерским человеком Михаилом Сапегой, вызвавшимся быть издателем моих сочинений (сам Сапего при этом как раз не пил).

Ну, и было: выжрал бутылку водки за четверть часа, нажрался в полный хлам за ровно 30 минут так, что совершенно не помню, что происходило и как (но подозреваю, что показал себя со своей самой позорной из сторон).

Затем в течение недели пребывал погруженным в такой запой, подобного которому еще не испытывал - каждое утро начиналось с того, что я бежал в ларек с целью купить четвертинку, а покупал их сразу четыре; думал растягивать эту четвертинку на весь день по тридцать грамм в час и потихоньку выходить, а нечаянно тут же у ларька засасывал ее сразу всю; пропил все деньги, на которые предполагалось месяц жить; а самое главное — потерял пейджер, единственное мое средство связи (не имея телефона) с цивилизацией.

Опять же при этом — хрен бы оно с ним, с пейджером, пережил бы. Но он, вообще-то, не вполне мой пейджер, это мамин пейджер, его мне мама дала в пользование.

И она, конечно, спросит, где он.

И, конечно, будет чрезвычайно огорчена. Ох!

3. «Посмотришь первый раз — уёбок»

В 1975 году нас в школе — город Надым, 7 класс — собрали в актовом зале на линейку подписывать коллективное письмо отщепенцам Сахарову и Солженицыну. До того мы и слыхом не слыхали ни про одного, ни про другого, теперь нам рассказали: есть два таких деятеля, они против властей, что хотят, то воротят и никакого с ними сладу.

Фамилии Сахарова и Солженицына сразу стали чрезвычайно почитаемыми, иметь кличку Солженицын стало престижным: значит, настоящий буйный. Два отчаянных брата-разбойника, косая сажень в плечах, рыжая борода до пояса!

Поэтому, когда на 1 съезде Народных депутатов, в мае 1989, Сахаров был впервые показан народу — безобидный седенький старичок с хохолком, шепелявящий, запинающийся…

Это вот и описано в стихотворении.

во всё хорошее я верил - 1989, май

Во всё хорошее я верил -
В Отчизну, Правду и Добро, -
Но больше нет во мне доверья!
Ебал я на хуй всё кругом!

Старался раньше я быть Честным,
Хотел заветы сохранить,
Но хуй теперь на эти песни!
Ебал я на хуй эту жизнь!*

Не верить буду ни во что я,
В душе пусть пусто! пусть темно !
Ебал я на хуй Всё Святое!
Всё это блядское говно!

Да, уж не верю ни во что я,
И ненавижу я Добро....
Ебал я на хуй Горбачёва!
Ебал я все Политбюро!

2. 1989, май: опять по итогам Первого съезда народных депутатов СССР.

3. Автор пытался передать - ну, и осмеять - не столько чувства советского человека, пораженного открывшимися ему разоблачениями, сколько вообще всякий романтизм и нигилизм типа

Я тот, кого никто не любит,
И все живущее клянет.

4. 1997. Смешней всего, что и по сей день стихотворение абсолютно актуально: в той его части, которая против разочаровательного романтизма.

Ибо и по сию пору таких, которые разочарование эксплуатируют в качестве профессии, - их, как выразился однажды публицист Максим Соколов (по другому поводу), «хоть ешь противоестественным образом».

То они на жизнь зарабатывали тем, что с рыданиями в Советской власти разочаровывались, теперь - вот уж который год - в антисоветской.

5. Больше всего меня эта их логика бесит: раз советская (ну или антисоветская) власть плохая - нужно ей назло какашки кушать и прочим свинством заниматься.

Это называется ловушка ложной дилеммы, в создании которой власть имущие чрезвычайно поднаторели: мы - за всё хорошее, а если ты против нас - ты должен тогда быть за всё плохое. И именно, что говно кушать и в блевотине валяться.

Чрезвычайно многие на это и ловятся.

Но я - нет. Не хочу я говноедству предаваться ни против советской власти, ни в поддержку ея! Так и запишите.

6. 1998 сентябрь. Девять лет спустя было сочинено «Разочарование-2» - по итогам Дефолта 1998. Вот оно:

Во всё хорошее я верил,
В Свободу, Правду и Добро, -
Но больше нет во мне доверья!
Ебал я на хуй это всё!

Очнется, верил я, блять Ельцын,
Устроит блять козлам разгон, -
Но хуй теперь на эти песни!
Ебу я на хуй все кругом!

Терпел я блядство это долго,
Но есть терпению предел!
Ебал я на хуй этих вОлков!
Ебал я этот беспредел!

Блять, на хуй сука, пидарасы!
Умеют только воровать!
Так вот блять хуй, блять нахуй, братцы!
Так вот блять хуй, блять нахуй, блять!

Так вот блять хуй блять в сраку, нахуй!
Довольно, сука, потакать!
Банкротить надо олигархов!
Пакеты акций отбирать!

1998, начало сентября

Маяковский в предисловии к «Мистерии-Буфф» (или к «150 000 000»?) призывал, чтобы, если будет нужно, переделывали его сочинения в связи с изменившейся обстановкой. Ну, я вот так и поступил.

Это уж никак не соц-арт, - иронии здесь вообще нисколько нет. (Кроме первой строфы - выкинуть её вообще, что ли?) Это я действительно от себя!

То есть, сначала я такого типа стихи писал для смеху, а потом, постепенно, - приросло, и я таким языком стал изъясняться уже и совсем всерьёз.

7. Банкротить нужно олигархов!
Пакеты акций отбирать!

В «Разочаровании 1» было

Хуярить нужно бюрократов!
Ебала на хуй разбивать!

Свидетельствует ли это о том, что с течением лет автор стал личностью, куда более склонной к умеренности и вовсе кротости?

Или же это свидетельствует о том, что, по мнению автора этих строк, на нынешнем этапе жизни «Пакеты акций отбирать» есть теперешний эквивалент прежнему «Ебала на хуй разбивать»?

Что тут сказать, кроме как: "ну!"

В смысле, ну да, так и есть.

В смысле: и то правда, и это факт.

В смысле, и про умеренность и прочее, в смысле и про равносильность и (эквивалентность): и это тоже так сделалось, стало и есть теперь.

бюрократ сидит как сатана - 1989, июнь

Бюрократ сидит как сатана,
Полным разложением смердит.
Мысель в голове его одна:
Как бы Перестройке навредить!

Хочет палки ей в колеса он вставлять,
Хочет он опять плохую жизнь,
Хочет разводить везде опять
Порнографию и прочий сталинизм!

Перестройке прямо в сердце нож его нацелен!
Но готов у нас ему отпор —
Бей же в рог ему скорей, Борис товарищ Ельцын!
Перестройки пламенный топор!

июнь 1989, Москва. Разностопный хорей.

Стихотворение - так себе. Сочинено исключительно для полноты картины: чтобы стихотворным образом запечатлеть Героев Перестройки уж совсем всех.

мне не хочется спать не хочется пить - 1989, июль

Мне не можется спать, не можется пить
Чай, читать книжку не хочется,
Сердце с похмелья ночной учиняет брейкбит, -
Можно портвешечки жахнуть, но не в одиночку же.

Умней всего сейчас взять и поехать — в аэропорт!
Там всю ночь наливают кофе, там лазят девчонки,
Умней всего это делать немедленно, ездит покуда Заголовок ссылкиметро,
Одиннадцать, что ли пока ещё, что ли там, ночи.

Умней всего сейчас всячески к ним приставать,
Или, ежели нет, ну так просто ходить, зырить,
Из бутылочки себе тихонечко отхлёбывать,
А хороший человек найдется, так и с ним, конечно, закулдырить

Июль 1989, Москва, Речной вокзал.

2. В те времена, если ночью не спится, податься человеку было некуда - совсем. Только сидеть на кухне, да конструировать планы, типа описанного.

Автор, тем более, обитал возле станции метро Речной вокзал, то есть, ежедневно ездил мимо метро Аэропорт — так оно и попало в стихотворение.

Тем более, что ночевать на всевозможных вокзалах и в аэропортах — а то и прямо жить на них неделями - ему доводилось неоднократно; см. сообщения Вокзал железнодорожный, Рощино.

3. видео: http://www.youtube.com/watch?v=AgGd7WiOsdY

4. «Не в одиночку же». - Далекие юные годы! В девяностые автор этих строк полюбил употреблять водяру именно в одиночку, на скамейке на остановке, если лето, или сидя на полу на кухне, если зима.

5. «Портвешечка» - во времена, когда это писалось, портвешечка была значительной и малодоступной ценностью (см. «Антиалкогольная кампания»); обладание портвешечкой и готовность ею поделиться, _ тогда, в конце восьмидесятых, это было - - -

6. Дактили и дактилоиды, анапесты и анапестоиды.

о ты тяжелому подобная похмелью - 1989, август

О ты, тяжелому подобная похмелью!

Когда, однако, уже денег раздобыто,
Когда — за три часа до двух! — уже добыто,
Когда уже открыто и налито,
Когда уже мал-мало и отпито, —

Вот ты такая, как теперь слегка — помедлить.

август 1989, Москва, Тюмень. Мадригал, фигле.

2. "Ты" здесь - одна из наиослепительных красоток города Тюмени конца 1980-х Аня Милюкова.

Имея тогда около восемнадцати лет от роду, она производила чрезвычайное впечатление на выдающегося тюменского же поэта М. Немирова, автора этих строк, сочинявшего многочисленные стихотворения (список см. в Милюкова), с целью ея обольстить.

Увы, безуспешно.

Некоторые подробности см. в сообщ. Речной Вокзал, Вакула, Арбат, Шапа, Ночью в москве хорошо – и др.

3. В завершение сообщений и рассуждений автор спешит призвать читателя обратить внимание на то, как ловко автором по ходу изложения смысл гнётся, и гнётся, и гнётся, пока в конце концов не становится дело так, что первая строка, оказывается, имеет смысл, прямо противоположный тому, который она имеет в бытовом смысле, вне контекста стихотворения.

4. На это же направлена и кольцевая рифма, до которых обычно я – не особый охотник.

[[сексуального хочу я сильно наслажденья]- 1989, сентябрь

я хочу тобою обладать подряд четыре раз

люблю я всё таки признаюсь целлофан

один тибетский чувачина

ах какой сегодня день такой задумчивый

задушевнейшие дни настали

когда совсем уж я от жизни охуею

в самом стало быть конце восьмидесятых

время любви зима