Тюменщики на Ш 2013 декабрь 28

Материал из Энциклопедия Мирослава Немирова
Перейти к: навигация, поиск

Шапа

1. Январь 1999. Игорь Гуляев обитает у нас, пытаясь спрыгнуть с героина, печальное пристрастие к которому он приобрёл за годы работы гитаристом в группе "Комитет Охраны Тепла". Муки ломки, периоды просветления, во время которых мы ведём всякие культурные беседы. Осумбез во время них был придуман, кстати. И летом того же 1999 запущен - в его первой, чисто тюменской, версии: я, Гузель, Бога, Артурбан Струков, "Чернозём"ы.

Среди прочего, прочёл Гуляев и тогдашнюю версию "Тюменщиков". "Правильней бы её назвать "Шапа и остальные", - сказал он. И да – сейчас, весной 2012 я понимаю: Гуляев был прав. И если всё же выпускать когда-нибудь окончательную версию Тюменщиков, то именно вокруг Шапы весь материал в ней и группировать. Шапа – Юрий Игоревич Шаповалов - ёё стержень. Как и всего тюменизма, каким он был.

Паровозом его он не был (я им был, фигле там; потом - Ромыч), а он был - катализатор.

То есть Ю.Шаповалов, хотя сам не писал никогда стихов или прозы, не сочинял и не исполнял музыку и вообще до 35 лет не занимался в жизни никаким делом, кроме как добывать, наливать, опрокидывать и вести беседу (впрочем, он, кстати, даже никогда сам и не наливает, всегда предоставляя это окружающим), но при этом он как-то умеет быть таким человеком, в присутствии и при одобрении которого (а на одобрение он никогда не скупится) всё это - и сочинение стихов, и написание музыки, и пр., и пр., и пр. - происходит куда успешнее и лучше, нежели - - -.

И вообще весь характер жизни меняется в сугубо положительную сторону и приобретает именно те характеристики, которые и должно, чтобы они у ней были. А не является той тягомотиной и мудотой, которые, увы, весьма свойственны ей в обычном ее режиме.

Таково уж имманентно присущее Ю.Шаповалову свойство.

Ну и вот и – поехали. (Это – основной костяк статьи, постепенно буду наращивать её мясом правды жизни.):

2. п.с важное: Параллельно с чтением этой статьи необходимо прочесть таймлайны 80х. Ну, или перед чтением.

Тут каждый год выделен синеньким - читатель, не ленись, иди по ссылке: там много всяких дополнительных и даже удивительных сведений и про Шапу и про общее положение дел и вещей.

3. 1964: родился в городе Омске, являясь вторым сыном в семье инженера-строителя, кочующего по стройкам Сибири, с целью приращения ею могущества российского.

4. 1966: Семья Ш. перебирается в Тюмень; двухлетний Ю.Ш., соответственно, естественно - - -

5. 1960-70-е: Ю.Ш. всячески растет, к концу 1970-х дорастая до вида и размера видного из себя и модного юноши; одновременно растет и папа Ю.Ш. - то есть, в карьерном смысле этого слова: от начальника участка через пост управляющего трестом до аж - с конца 1970-х - титула Первого секретаря тюменского горкома КПСС.

оу

5. 1970е. Рок: Шапа: "Да я "Ин Рок" дип пёрпловский в августе 70 года слушал! Через месяц после выхода!" - Старший брат слушал - а Шапа подслушивал.

Далее — всё как у всех: хард, глэм, металл. Дип Пёрпл, всё вот это прочее, особенно, что интересно, - Уайт Снейк; Ковердэйла Шапа и в 2000е похваливал. За то, что не визжит, как баба, в отличие от прочих, в особенности - Планта; а мужским голосом поёт, баритоңом.

Менялка пластиночная, сначала — возле Универмага, затем — при Училище Искусств. Жевтун-старший. Ромыч Неумоев — учились вместе в школе. Учились с вместе с Тучиным, Ляховым и прочими впоследствии спортсменами-главбандитами — см. Ленинская Баня.

Хоккей. "Да я вот на этой кухне напротив Харламова как напротив тебя сидел!" Хоккея и в конце нулевых был фоннат. Переживал, меня пытался вовлечь. См. в жеже.

Светлана Голынская — см.

6. 1981 июль. Окончил школу. 21-ю? Надо поступать. Куда? Объехал тюменские вузы. В Универе увидел Веру Аксёнову и Кургузову. Сюда!

И в 1981- 86 он учится на истфаке. С перерывами, отчисляясь и восстанавливаясь, осуществляя эту процедуру около четырех раз и дойдя, в общей сложности, до второго с половиной курса.

7. 1982, 1983, 1984. Сведений почти не имею. Были знакомы, но не дружили. Общались иногда при случайных встречах на лужайке за универом. По некоторым сведениям — вёл разгульный образ жизни: "Русь", "Восток", Янков, Махнутин, те же Тучин и Ляхов. Аксёнова, Кургузова. Питкевич? Паха Азов.

Сева Новгородцев. Новая волна. "Полис", Мэднесс итд.

8. 1982, осень: выпивая в одной из университетских аудиторий главного корпуса, Ш. знакомится со Струковым А.

Шаповалов Ю., являясь человеком, следящим за модой — да при том не за советской, а за настоящей модой, за модой метрополий, — уже является вполне любителем "новой волны" рок-музыки, имеющейся в это время в Великобритании и США: "Полис", "Стрэнглерз", "Мэднесс", "Клэш", "Б-52-с" и проч.

В 1982 году Ш. считает себя являющимся единственным здесь таковым ея любителем — ну, плюс некоторое количество еще кое-каких околономенклатурных вышеуказанных личностей, находящихся под безраздельным его, Ю.Ш., влиянием. И тут вдруг он, в лице простого паренька Струкова А., обнаруживает не просто любителя нъювэйва, но более того — человека, который сознательно и целенаправленно занят сочинением и исполнением песен именно в духе этой самой волны — до краев наполненных ультраминимализмом. Шаповалов Ю. тут же становится отчаянным поклонником и пропагандистом творчества Струкова А.

Нужно сказать, это была и есть одна из характерных и наиположительнейших черт описываемого — способность взять да и, разверзнув сонные зеницы, со страшной силой обнаружить пророка в своем отечестве.

9. 1982 осень. "Стрэнглерз" — см.

10. 1983. Софт Селл. "Зоопарк", "Аквариум"

11. 1984. Свердловск. Рассказ Ромыча.

12. 1985, ранняя-ранняя весна. Сразу после прихода к власти Горбачёва — это какого числа было? Уточнить.

Каким-то образом оказался в гостях у Кургузовой — первый и последний раз, кстати. Каким именно — вообще не помню. Где оно было, её жилище — тоже понятия не имею. Кроме меня, там уже были Шапа и Мух, с которыми я был достаточно шапочно знаком и уж точно совсем не дружил. Держались отчуждённо. Классовая рознь! Выпивали? Не помню. Скорее нет — иначе не было бы такого отчуждения; "в чём сходство водки и железной дороги? — они сближают." (Николай 1)

Радиоточка включена, как всегда в советском жилище. Зачитывают какие-то решения партии и правительства. Какой-то длинный список "ЦК постановил: освободить от должности". И тут в нём и проскакивает "первого секретаря горкома Тюмени Шаповалова Игоря Александровича".

Тут же всё переменилось. Кургузова взметнулась молнией, и вот уже на столе бутылка водки. Мне намекают, что пору и честь знать, не до меня сейчас уже совсем. Но я являюсь личностью, чрезвычайно охочей до водки, и намёков старательно не понимаю. Поэтому Кургузова опять взвивается молнией, появляется ещё одна бутылка,с которой нас с Мухом отправляют в комнату, а Кургузова с Шапой и второй бутылкой остаётся с Шапой на кухне — водку пить, утешать Шапу в его нежданном-негаданном несчастье.

Уточню: утешать — словами. Понятия не имею, насколько строгих правил была Кургузова вообще, но с нами, сооодноуниверситетниками, никогда никаких вольностей не позволяла — только дружба, только беседы, только переглядки и комплименты. Шапа этому даже уже и в нулевые весьма удивлялся.

13. 1985: март, апрель, май, июнь, июль. Рок-клуб в университетской общаге на Мельникайте. Шульц: окраска стен в фиолетовый цвет. Гузель. "Рамонез". "Лондон Коллинг". Элвис Костелло. Порубленный аппарат. Сбор трёхсот рублей для Гребенщикова. "Огненный Танец". "Вечерний Звон". Дэвид Боуи. "Кино", "Начальник Камчатки". "Аквариум", "День Серебра". Итд.

Результат: в 1985-1986 Ю.Шаповалов с головой погружается в богемный образ жизни, приводя в отчаяние и ужас родителей, родственников и былых сотоварищей: вместо того чтобы посещать рестораны и дискотеки, ухаживать за девушками и совершать все прочие действия по подготовке к должности инструктора (для начала) райкома ВЛКСМ (см. Восленский,"Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза", глава 8, параграф 8), он начинает приносить домой книжки, в которых — о ужас! — стихи, появляться в общественных местах с людьми, обутыми в советского производства (!) ботинки, и предаваться всяким прочим уж настолько никак не объяснимым занятиям, что близким и друзьям остается только хвататься руками за голову: околдовали! загипнотизировали!

Тут-то мы с Шапой и подружились. На всю жизнь, как оказалось. Хотя и с парой перерывчиков.

14. 1985, апрель. Порубленная аппаратура. Жевтун. Аркан Кузнецов. Начало горбачёвской антиалкогольной кампании.

15. 1985, Первое мая: Ночь в баре "Витамин". Танцы до упаду. "Свит", "Боллрум Блиц" и Челентано, "Сюзанна". Девушка Зина (есть фотка, найти, поставить).

16. 1985 май. Покупка "Секс Пистолза" за 40 р, у Яхи Афанасьева слушали. "Стрэнглерз", "Но Мо Хиоруз" у Жевтуна; слушал дома, нам играл на гитаре. "Центр", "Стюардесса летних линий". "Кинг Кримсон", "Дисциплина".

Трезвый образ жизни. Анка, далее именуемая Максютой. Её так сам Шапа именовал — ну и мы будем. Мэрилин Монро, "В джазе только девушки".

17. 1985, июнь. Спиздил 300 ру, которые собирали для Гребня и прогулял их с Максютой, уехав для того на лашмановскую дачу. Митя Карамазов, ёпта. Оооо!

Простили, фигле. Страсти-мордасти, понимаем.

Гузель, совершенно слетевшая с катушек — примерно как то же самое осенью 2011.

Белые ночи, безумие (тютчевский стих вставить по ссылке), полный развал, отчаяние и выхода нет.

18. 1985 07. Жара. Безумие. "Вруму Луну". Гладченко-Другченко-Братченко. "Дорз", "Л.А. Вумен".

Аркан Кузнецов. Амитриптеллин.

19. 1985 08 Питер. Я, Гузель, Шапа. Алек Зандер. Ночёвки в Пулково. Украли сумку, в ней деньги и паспорта. С сорока копейками и полбуханкой хлеба на скамейке у Исаакия. Циклодол. Москва. Осташов. Описано, вроде — см. Ленинград.

20. 1985 09. Пятикомнатный флэт у Бори Кузнецова на Доме Обороны. Совершенный декаданс, в смысле — упадок.

21. 1985 октябрь, ноябрь, декабрь. Формейшен формируется — Костяй Дьячков, Бостон, Петелин, Плотников, Ждаггер и мн. мн. др.

Второй рок-клуб, на истфаке на Перекопской. ИпВ — Я + Жевтун + Аркан. "Предновогодние дни". "Нужны несчастья". "Никто не хочет бить собак". "Осенняя влага" на стихи Куренко. Шапу не зову.

Ромыч — ИпВ-2.

Кришнаит у пивной возле Ленбани. Листовки. В мае 1986 это Шапе попомнили в КГБ.

Дэвид Боуи, "Лау" и "Скерри Монстерс" у Яхи Афанасьева, аж два пласта. Шапа безутешен и грозится уйти в кришнаиты.

Котовского ул. Анка. Мандрика. Описано. Опубликую. Беседы с Максютой. Мои.

22. 1986 01 "ИпВ" — репетиции у меня в школе. Без Шапы, но с Анкой и Гузелью.

23. 1986 март — апрель ИпВ электрическая. Совсем без Шапы, кстати. И без Ромыча. Однако в записи — участвовал. Изображал собой драммашину. Очень хорошо, кстати. Мы, дураки, тогда этого не понимали и хотели драммашину настоящую.

24. 1986 04 12 апреля — О! Тыщу раз описано. Шапа — отжигает в зале.

25. 1986 04 19 апреля. Спортсквер-сейшен. Тоже О! И тоже — без Шапы. Но уже с Ромычем.

26. 1986, май. В Питер на рок-фестиваль а компани с Ромычем. Я обиделся — и не поехал. Помню как сейчас, только описывать лень.

"Телевизор", "Выйти из под контроля" — см.

"Аквариум" — "Мир, как мы его знали, подходит к концу". (До сих пор, кстати, эту песни так и не слышал — 2012 04).

27. 1986 июнь — 1987 весна: служба в армии, в Казахстане в ВВ.

28. 1987 апрель — май. Я опять в Тюмени. ИпВ, Ромыч. С Шапой не контактирую. Мудачок я, конечно, тогда был. То есть — на чувствования свои я был в полном законном праве, но вот та концептуализация, в которую я эти чувствования облекал… Охохо..

29. 1987 май. Уличный сейшн. Две песни совместного Шапы с Плотниковым изготовления, "Генералы и майоры" и "Любовь это жалкая ложь." Представлены на "Инструкции по Обороне".

30. 1987, 30 мая — 1 июня. В Свердловск на фестиваль. Приступ астмы. Ждаггер. Описано Крыловым. Найти. Летов.

31. 1987 лето. Ник Рокенролл. Возвращение Артурки из армии. Артурка приходится не ко двору: попсня!

Я в это время (и до весны 1988) в Ростове.

32. 1987 июль. Роман Ю.Шаповалова с А.Максименковой завершается законным браком. (Свадьба где-то описана Плотниковым. Найти.)

Одно из следствий этого — родители Ю.Ш. приходят к выводу об окончательном остепенении сына — отслужил, женился — и отбывают в город Надым, где Игорь Александрович Шаповалов-старший является в это время уже начальником Ямбургнефтегазпромстроя. Сына они оставляют в четырехкомнатной квартире на попечение премудрой и рассудительной жены, берущей на себя обязательство вывести-таки Ю.Ш. в инструкторы райкома, а со временем — — — .

Семейная жизнь Ю.Шапенко, однако, получается не такой, а совсем наоборот: она вся состоит из безумия, жестокого пьянства, истерик, рыданий, мордобоя и всего прочего, с большой силой правдивости описанного в многочисленных романах писателя Достоевского Ф.М..

Максюта изо всех сил являет собой сумасшедшую персонажицу указанного по имени Настасья Филипповна, Шаповалов Ю. вынужден выступать в принципиально чуждой ему роли персонажа того же автора по фамилии Рогожин.

Жизнь в результате имеет характер сплошного африканства и кипятка, пока не заканчивается в конце 1988-го года разводом и переходом указанной Максименковой А. по эстафете к Михайлову А.

Весной 1989 Михайлов ее увозит в Москву.

33. 1987 осень. Летов. "Инструкция по Обороне". "Анархия" — "Панки в своём кругу".

Казань. Артурка — Ромыч — Шапа. Полуакустика.

Концерты в "Автоводнике", устраиваемые Гузелью: Свин и АУ, "Наутилус Помпилиус". Очередной рок-клуб, в "Геологе" (?)

34. 1988 03 — 05. Я опять в Тюмени. С Шапой мы не общаемся, сведений о нём не имею. Аж до марта 1989.

35. 1988 июнь. Первый Всесоюзный Фестиваль леворадикальной и альтернативной рок-музыки.

Янка, Летов, Струков.

Знакомство Ю.Ш. и всех тюменских прочих представителей богемного образа жизни с В.Богомяковым и А.Михайловым. Непредставимой силы влияние, оказанное ими двумя на этих представителей: в течение нескольких недель практически абсолютно все они (за исключением, с одной стороны, М.Немирова, с другой — Ю.Крылова, с третьей — Птички Моей (тогда еще не моей) Гузели) — из космополитов, анархистов, интеллектуалов, антикоммунистов переквалифицировываются в антисемитов, ультрапатриотов, приверженцев коммунофашизма и оккультизма: Р.Неумоев, А.Струков, Е.Летов, А.Ковязин, Ю.Шаповалов и проч. и проч. и проч.

Эзотерика, экстрасенсорика, оккультизм всех расцветок. Раджниш, Ленский, "Ищущим", Даниил Андреев, рамки, Сан Саныч Деев, НЛО, Пермская Зона, Еврейский вопрос, Величие России, монархизм, массовый переход всех из ультралевых в ультраправых,– короче, "Шатуны" Мамлеева.

Влияние А.Михайлова на вышеперечисленных оказывается столь мощным и всеобъемлющим, что тот же Ю.Ш. и до сих пор все, что он столь охотно высказывает на "духовные", политические, патриотические и т.п. темы, — все является, в общем, более-менее пересказом того, что ему рассказывал А.Михайлов летом 1988.

Ну, и все из этого вытекающее: голосование за Зюганова, старательно декларируемая ненависть к Америке и вообще к Западу, натужная демонстрация любви ко всему кондовому, посконному, патриархальному и славянскому.

36. 1988, август. Ялта. См. сообщ. Богомяков, там Михайлов кое-что описал. Гузель там была — пусть опишет тоже.

37. 1989 март. Москва. Помирились. Весна! "Хорошо в состояньи похмельном". Белозор, кстати, только-только бежавший в Москву из Ростова от жены и детей — с другой женой и другими детьми. Поиски алкоголя в районе Верхней Красносельской. Нашли. Пиво.

Вакула. "Соник Юз", "Шуга Къюбз", "Уорлд Доминейшн Энерпрайсиз" в Горбушке. Кальвадос Узбекистони — см. Яблочные напитки. Лифт.

Спортивная, гостиница "Юность", тогда — штаб товарищества "Искуство или Смерть". См. "Ах какой сегодня день такой задумчивый"

38. 1989 08. Опять в Москве. У нас на Речном. С Никой и Аней Милюковой. Гузель в очередной раз сбесилась от злобы. "Москва смирению учит" — см.

Арбат.

"Фрейм" в Горбушке — Элиот Шарп, Том Кора и др. Гурьев. Агузарова.

Уезжают. Вслед за ними — и я в Тюмень. У Шапы и поселяюсь.

39. 1989, 1990, 1991. Вновь холостая жизнь Юрия Шапеску. Превращение его жилища на улице Хохрякова в самый что ни на есть центральный центр новейшей культурной жизни города Тюмени.

Неделями и месяцами проживают здесь приживалами по одному и скопом бездомные и приезжие вожди новой культуры — Кунцевич Н. (Ник Рокенролл), Немиров М., Струков А., Птичка Гузель, Летов Е., Дягилева Я., Судаков О., Федотов Е., Гурьев С. и проч. и проч. и проч.

Поодиночке и группами ежевечерне наполняют сие жилище люди обоих полов с целью проведать Ю.Шаповалова и проживающих у него, выпить водки, обсудить животрепещущие вопросы жизни, искусства, политики, религии, русской идеи и всего остального краеугольного и насущного.

40. 1989 сентябрь. Второй Фестиваль. Дима Попов. Отключение водопровода — при этом у Шапы обитает в этот момент человек сорок. Артурбан. Гурьев. Коля Грахов, председатель свердловского рок-клуба. Ника. Питкевич. Азов из Парижа. Солженицын. "Русская мысль". "Какие ремки!" Наташа Липатова.

41. 1989, октябрь — декабрь. "Джой Дивижен". "Джефферсон Аэроплан". "Шокинг Блу". "Хэд оф Дэвид". "Блак Флаг". Одеколон "Спортклуб". ЖД-вокзал. Стелла! Бакулин, Клепиков, Емельянов. Даун таун мюзик и прочий авант-джаз по бибиси, передача Леонидова. "Антисемитизм". Ликёр "Малибу". Французы — Фредерик и др. Армяне. Авторемонтная ул. Боря Кузнецов. "Бумажечки" в студклубе в Физкорпусе Университета.

42. 1990 январь — выгнал меня. Всех выгнал вообще, заперся, один захотел посидеть в тишине и покое. Ну и меня среди всех.

43. 1990, лето. Я в Надыме. У Шапы — бесплатный папин телефон. Перезванивались каждый день.

Футбол, ЧМ-90. Стала марадономаном.

Прислал мне катушки — Джой Дивижен, Бэд Сидз, Уорлд Доминейшен Энтерпрайсиз.

44. 1991, май — июнь. Москва, "Индюки", ИпВ, "Убить жида". Потом Ростов-на-Дону, "Новое мракобесие" (см.) С Артуркой и Емельновым.

45. 1991, декабрь: вторая женитьба, на девушке по имени Ника; рождение дочери.

46. 1992. Рижский ОМОН. КБО "Сибирь" на Первомайской. Ганс.

47. 1992, лето: Москва. Мой запас "Плэйбоев" и всяких таких журналов бегали по утрам в ларёк менять на пиво.

48. 1990-е. нарастание алкоголизма по безобразной кривой до полного распада жизни и сознания во второй половине 1990-х.

49. 1995. История, как Запсибкомбанк покупал Бакулину и его "иьирской православной газете" компьютер.

50. 1997 примерно. Вот история из жизни Шаповалова Ю., сообщенная Струковым А., которому она рассказана Мальцевым И.:

"Когда мы с Шапой познакомились, у меня тогда была самая большая коллекция компашек Тома Уэйтса. И у Шапы появился бзик такой — этого Уэйтса периодически себе переписывать. То есть, он его сначала запишет, потом поменяет себе аппарат, послушает — качество уже не удовлетворяет. Опять приходит: "Ваня, дай Уэйтса, я перепишу". Потом, через некоторое время, опять приходит — записывает уже на хромовые кассеты, потом — на металлические. Потом на компашки. И так далее.

И каждый раз, когда он приходит, открываю ему не я, а жена. И вот приходит такой хиппанский мальчишка, худенький, с длинными патлами, прокуренный весь, пропитой: "Здравствуйте, я — Шапа". Она запоминает Шапу, отдает ему все, что нужно.

Через некоторое время опять приходит переписывать Уэйтса. Светка смотрит в дверной глазок. Там стоит здоровенный "качок", во рту — золотая фикса, дубленочка коротенькая, на голове — "площадка" (прическа такая. — Прим. ред.). Она спрашивает: "Вы кто?" Он говорит: "Я — Шапа. Я к Ване пришел". Она говорит: "Мужик, не ври, я Шапу знаю. Я сейчас в милицию позвоню". Я подхожу, объясняю: "Это — Шапа. Он сейчас работает в банке. Он — толстый красивый парниша". Ладно, она его запоминает.

Через некоторое время я устроил Светку на радио "Диполь-патруль" работать редактором. И заходит в редакторскую мужикашка какой-то, в армяке таком, знаешь, заячий тулупчик. Весь какой-то нечесаный, морда такая вся жеваная, и "здрасьте!" говорит. Она говорит: "Здравствуйте! Что Вы хотели?" А он так улыбается щербатой улыбкой — фиксы уже нету — и говорит: "Я — Шапа".

Проходит какое-то время, мы с ней стоим в магазине, в очереди за какой-то едой. Мимо пробегает спортивный парнишка, Буратино такой, в тенниске, в шортах (дело летом происходит), короткая стрижка, поджарый, сухой, трезвый образ жизни на лице виден. Мне говорит: "Здорово, Вань!" — и бежит дальше. Светка говорит: "Ну тебя весь город знает. Это вот кто, к примеру?" Я говорю: "Это — Шапа!"

А последний шапин запой, когда я его видел, — вся голова замотана в бинтах. Я ему говорю: "Шапа, тебя Светка опять не узнает".

51. 1998, апрель, его вторая половина. Хопа — и вдруг Шапа приезжает. К нам, в Королёв. Официальная цель — лечиться от алкоголизма: в Тюмени ему этого никак невозможно: там у него дружки, а где дружки, там он водку по-любому найдёт.

Денег у него с собой — семьдесят рублей, по тем ценам — на четыре бутылки водки «Исток» (тогда — самой дешевой в Москве) и два чупа-чупса на закуску. Само собой, они, как и те запасы, которые были у меня (рублей так примерно 140), были нами пропиты за три или четыре дня.

Остальные две недели пребывания Ю.Шаповалова у меня в гостях состояли в том, что мы таскались по Москве по моим, увы, тоже совсем малоимущим знакомым с целью занять денег, чтобы при помощи их прожить этот день: 40 минут на электричке до Москвы, потом — 40 минут в метро, потом 20 минут на автобусе, потом — посидеть для приличия побеседовать, потом попросить денег, потом еще для приличия побеседовать, потом — снова 20 минут на автобусе до метро, и снова 40 минут на метро в центр, и еще 40 минут в другой конец, и — — -.

Потому что нам нужно было раздобывать денег не просто на бутылку водки — опохмелиться и отдыхать; нам нужна была бутылка — сейчас, на время метаний по Москве и поисков, и еще бутылка — на вечер, чтобы, наконец, приехав домой, отдохнуть от трудов и выпить, и еще одна — Шапе на ночь, ибо страшно и представить, что будет, если Шапа пред ее ликом (ночи) останется без бутылки. И, наконец, еще одна — назавтра наутро.

И так вот мы с 7 утра до 11 вечера метались по нечеловечески огромной Москве трудолюбивыми, хотя и страдающими алкоголизмом, пчелками и белочками, хлопотливо и неустанно делающими запасы на неизбежный и чрезвычайно близкий тот час, когда — — -. На Москву тогда в конце апреля, после тёплых деньков, как раз обрушился многодневный буран, вьюга, метель и прочие Ужосы Природы в ея Ярости и Неукротимости. Сквозь это всё мы и пробивались.

В дорогу Шапа к тому же обязательно брал с собой сумку с богословскими трудами килограммов в 15 весом.

— Это зачем?

— Ну, а вдруг вот прямо в дороге концы отдам? В запое, без покаяния? Ведь сразу же в ад пойду, как камень на дно!

— А книги что — удержат?

— Ну, может зачтется, что я их таскаю…

Зато в периоды оживления, которые наступали у Ю.Ш. после выдачи мною ему очередной поддерживающей порции в 70 граммов, мы обсуждали с ним — и чрезвычайно плодотворно — самые разные вопросы, от богословских предметов и политических разногласий до проблем новейшей поэзии и лучшести ли блондинок относительно брюнеток или же наоборот; и это было, друзья, ни что иное, как — Сила и Правда! Жизни, я имею в виду, в всём ея нераздельном Ужасе и Восторге. Потому что вот такой Шапа человек.

52. Ещё он таскал с собой пачку документов с надписями в заголовках красным "Арктикспецстрой. Срочно. Пропускать вне очереди" . Зачем? Затем, чтобы, если что, убедить ментов в том, какой он важный человек.

Зачем ему надо было убеждать в этом ментов? Ну как же — про московских ментов все знают: попадётся им иногородний в руки — тем более, в Подмосковье, на пустынной станции — тут же по башке, в мешок, и в Чечню в рабство продают! Иногородний же — ищи-свищи его, где, как, когда человек пропал. А с такими документами, надеялся Шапа, такого важного человека, — может, и побоятся продавать в рабство.

53. Гузель дополняет: "У нас голодно было, если помнишь. Мы совсем бедные были, до последней степени. Жили на 20 долларов, которые тебе мама присылала. Печёный хлеб, магазинный в смысле, покупали иногда в виде роскоши — а так я самодельные лепёшки пекла на муке и воде. Шапа пьяненький все в холодильник заглядывал — еду искал. Спрашивал удивленно: "Мясо, яйки?", при этом показывал руками яйки, делал такие круговые движения. "Нет? Как нет? А куда делись?"

Кончилось "Марльборо", которого он блок с собой привёз. "У тебя чё? Беломор? Ну, давай." Закурил. "Ух, какой Беломор хороший! Какой отличный Беломор!" — умел всегда радоваться тому, что есть. Как наш котик Гудя — балдеть везде, балдеть всегда, балдеть, невзирая ни на что!

Но не как Бога котик, которому лишь бы об кого-нибудь потереться, всё равно об кого, а — вольный Гордый Кот.

Как к Кургузовой за водкой ездили. Она тут же метнулась, сбегала сама в магазин. Волосы у нее были красивого оттенка, Шапа похвалил: "Какие у тебя волосы — рубин!" "Биллирубин", — пошутила Кургузова.

(мн: В беседе с ней пришли к выводу, что Шапа — наш Бруммель, основатель дендизма. Которому, как известно, сам Наполеон завидовал и Байрон с Пушкиным подражали.)

Как ходили звонить к бесплатному автомату у городской телефонной станции — у нас телефона не было. Весна, солнце, лужи. Шапа в берете, красивый. Сокрушался, что пьяный неправильно собрался в дорогу — черные джинсы и белые кроссовки. Позор!

Как под зонтиком идти не хотел. "За гомарей примут".

Как к Лашмановой ездили. Стол от нее привезли и маленький крохотный приемничек.

Как шапин брат привёз для шапы диван. Это уже в мае, во его второй приезд.

немиров: Так напиши!

гузель: ты писатель, ты и пиши.

54. 1998, май, конец. Уехавший было назад в Тюмени Шапа — опять приезжает к нам. Теперь уже — навеки поселиться! Описание всего, чего было, см. в сообщ. Белая горячка и др.

55. 1998 12. Что интересно — от алкоголизма Шаповалов Ю. был-таки излечен!

Вернувшись, так и неизлеченный, домой в Тюмень, он продолжил свои безумства. После рассказывал: месяца два все время его преследовала обонятельная галлюцинация: все время казалось, что воняет говном. Засадишь пару-тройку стаканов — вроде перестает. А потом — снова. А потом — обнаружилось: это не галлюцинация, это он обосрался, и говно сползло по ноге — а он был в спортивных штанах, заткнутых в носки — и, конечно, все это время их не снимал. Оно и воняло.

И папа в конце концов не выдержал, использовал свои деньги и связи и запер Шапу в дурдом, да не в простой, в которых Шапа лежал не по разу и безрезультатно, а в дурдом тюремного типа: в психушку, где бессрочно пребывают убийцы, маньяки и прочие, по суду признанные невменяемыми, и которым тюрьма поэтому заменена на принудительное содержание в психиатрической клинике.

И — сработало! Полтора месяца пребывания там убедили-таки Шапу в необходимости полного отказа от рюмочки, и вот уж более четырех лет он не пьет — абсолютно.

И даже освоил компьютерное дело на специальных курсах и поступил на работу. И вполне успешно работает — Шапа! С 17 до 35 лет не занимавшийся в жизни ничем, кроме пьянства и богемного образа жизни, и до этого проработавшего в общей сложности наверное, полтора месяца.

Вот какова сила знаменитой и осужденной мировым сообществом советской карательной психиатрии!

56. 1999 07. Мы с Гузелью в Тюмени. Шапа боялся со мной встречаться — а вдруг сорвётся? Но — встретился, и — обнаружил, что вполне может находиться среди пьющих — и воздерживаться.

57. 2002, декабрь. Состояние жизни Шаповалова Ю. таково. Вот уж четыре года — с осени 1998 — вообще не пьет ни капли. Устроился на службу. Освоил компьютер. Родил второго ребенка, сына, и сам лично с ним нянчится, и это ему очень нравится. То есть — человек, который с 17 лет до 35 не делал абсолютно ничего, кроме горчайшего пианства, — к изумлению всех живущих, сумел-таки поставить себя на твердую ногу! Так что бывает в жизни и такое.

58. 2000е. Ну и что дальше? Дальше — ещё 10 лет жизни. Завёл сына, Гриху. Работал. Не пил. Изучал музыку. Все 2000е мы активно общались в энторнетах: мой форум на руссру, Топос, Глупый Дом, жеже. Общались очень интенсивно, почти каждый день, обо всём на свете — о музыке, красотках, религиозных вопросах, и всём прочем правильном и интересном.

Беседы все эти у меня сохранены, надо их собрать, обработать, рассортировать и вывесить тут. Они очень увлекательны, и познавательны и относительно нас всех, каковы мы есть, и относительно правильного понимания вещей, и Шапа предстаёт в них во всём Блеске, Шике и Красе, а собственными словами.

И я взялся за это — сбор и обработку, но это чудовищного объёма работа, а у меня ещё куча других работ, и тоже все чудовищного объёма, так что когда я это сделаю, и сделаю ли когда-либо вообще (хватит ли простого обычного времени короткой жизни), — Бог Весть.

Но делаю, да.

59. 2008, осень. Мы приезжали в Тюмень Осумбезом. В "Ермолаев" Шапа не пришёл. На наше выступление в универе не пришёл. На снятую нами квартиру — в центре, за Домом Пионеров — не заглянул. На звонки не отвечал.

За три часа до нашего отъезда — позвонил сам: "Давайте встретимся".

Встретились на Центральной площади. Пошли в чайную. Сразу же заспорили — о Марадоне! Отличный был Шапа. Только непривычно растерянный. Но — отличный.

Такова была наша последняя встреча.

60. 2009 апрель. Из телефонного разговора:

— До чего дошёл — сижу по вечерам и плачу. Депрессия! Никогда в жизни не знал, что это такое — сейчас знаю. Попивать начал — ну так, по чуть чуть сухого красного.

— Так это лечится элементарно! Приезжай — ляжем вместе в НИИ Психиатрии, в Ганнушкина, я — с тобой за компанию, мне тоже пора бы. Там врачи с понятием, не наркологи-коновалы, подберут тебе поддерживающий антидепрессант, будешь опять кавалергард.

И — согласился Шапа, и собрался ехать. Родные не пустили: "В Москву?! К Немирову?!! Пьянствовать?!!!" Это была вторая половина апреля.

После чего — пропал из жеже.

Ну, пропал. Бывает. Мало ли.

И:

61. 2009 9 мая, суббота, 12:38

nemiroff: Ночью Шапа умер.

za_gonzalez: не может быть!! как? почему?

nemiroff: Жевтун подтвердил.

С 1 мая забухал. Выводили. Вчера был весёлый уже — но просил опохмелки. Не дали. Утром проснулись — — —.

za_gonzalez: пиздец

za_gonzalez: не верю, несмотря ни на что. как так?

gouselle: и я не верю, не могу поверить

nemiroff: Да я сам как поленом ёбнутый сижу — не могу сообразить, как так?

za_gonzalez: сам там не бухай

nemiroff : Вчера название для нашего альбома придумал — "Четыре Фонтана". В смысле, все причастные к изготовлению: ты, я, Гузель, Шапа. И на обложку их забабошить: четыре нефтяных. Или гейзера там. И — как мы теперь? Зрите, россияне, кого потеряли!

nemiroff: Артурке позвони — я не могу его телефона найти.

ankora: Слава, это офигеть просто...

varsava: бляяяяя.....

iris_sibirica: Понедельник похороны.

nemiroff: Мы не поедем. Родители его нам будут очень не рады.

iris_sibirica: Я пойду, не знаю уж рады будут или не рады.

za_gonzalez: Бога, передай мои соболезнования Нике и родителям.

iris_sibirica: Хорошо, Игорь!

webmechanics: пиздец

nemiroff: да.

webmechanics: да он же не пил вроде? как же так? эх, ё моё...

nemiroff: Не пил. Но вот — произошёл эксцесс. Накопилось. Ну и — — —

gleza: По сердцу этой новостью ударили... Грустно-то как... (((((

rybnyj_den: Очень жаль.

shlapper: Бля!

skushny: .

makashenec: Прости, Господи, новопреставленного раба Твоего Георгия, и даруй ему Царствие Твое Небесное, и со святыми Твоими упокой его, Твоего человека! Аминь.

korgimama: Оеей...

lgfoto: +. слав, ты держись там

teroganian: Да, пиздец.

krylovych_new: Игорек написал — я поначалу не поверил. Да и сейчас как-то ... не до конца.

Нельзя не давать опохмеляццо! Нельзя! Контролировать, чтоб не свалился в запой — да. Но ещё и в безысходность вгонять, когда организм и так себя поедом ест... Ох, книгу могу написать про все про это. Книгу.

lesko2007: (((((((((((((((((((((((((

vladizor: Соболезную. Очень много о нём был наслышан, читал про него у вас в энциклопедии — очень интересный и хороший человек был, судя по всему. Перекидывался с ним как-то парой слов о музыке тут, в жж. Ох-хо-хо!

"...но Шаповалов первый панк и всё будет хорошо!"

Сами там держитесь.

62. 2009 05 9 мая. Вот например — мурманский построк вчера скачал. С кем мне теперь слушать, с кем обсуждать? Кто мне даст указания, как это правильно понимать?

Зрите, россияне, кого потеряли! О! О! О! О!

шахматы

1. В начале и первой трети XIX века в Европе и Америке происходила такая сенсация: по ним разъезжал изобретатель, который демонстрировал изобретенный им шахматный автомат: железный ящик с железной рукой, который играл в шахматы, так обыгрывая всех, что только шуба заворачивалась. Наполеона, в частности, обыграл.

Демонстрация автомата долгое время позволяла изобретателю неплохо зарабатывать. Пока его не разоблачили: оказалось — никакой это не автомат, оказалось — внутри сидит карлик, он всех и жучит без пощады.

Все были разочарованы: никакая не чудесная тайна, а обыкновенное надувательство.

2. Но сейчас все повернулось на 180 градусов, и история эта опять представляется чудесной и таинственной, только наоборот.

Именно после разоблачения она и становится для современного человека таинственной и чудесной : фиг ли там шахматная машина? обыкновенный компьютер. А вот секретный гениальный карлик, который спрятан в железном ящике, — это да, это тайна, вызывающая чувство холода в спине.

Мне, во всяком случае, это именно так представляется.

3. 2005. Новая Хронология. Долгое время я удивлялся, на какие же шишики это всё издаётся — многочисленные толстенные книги с цветными иллюстрациями на шикарной бумаге. Чай не Дарья Донцова, тиражи не миллионные. Неужто опять моссад с цру вредят, русское самосознание сбивая с толку?!!

А потом узнал: Гарри Кимович Каспаров всё это финансирует. Он — по его собственным словам — последние 10 лет интересуется новой хронологией куда больше чем шахматами.

Так-то.

Знаменитый шахматный гений Алёхин, кстати, в одной из статей объясняет, почему он требует такие высокие гонорары за участие в матчах и турнирах. Потому, — пишет он, — что, как известно, все выдающиеся шахматисты кончают безумием — вот он и вынужден заранее копить себе на безумную старость.

4. Каспаров, кстати, действительно величайший шахматист был.

Я в молодости этим увлекался, все партии всех матчей 80х Каспаров — Карпов разобрал, причём по книжкам с комментариями обоих их — и по каспаровской книжке, и по карповской. В библиотеке брал.

Каспаров там невероятные позиции выстраивал, непредставимые уму.

Там, кстати комментарии, при их сопоставлении, очень смешные местами. Каспаров переводит, кажется, коня, налево и ставит знак "!" (сильный ход), с пояснением — усиливаю ферзевый фланг! Карпов в своих комментариях к этому ходу ставит "?" (слабый ход), объясняя: "ослабляет фланг королевский!"

И ведь оба правы. Потому что, действительно, если усиливаешь один фланг — тем сам автоматически ослабляешь другой.

5. 2009, 1 мая. Я, кстати, пристрастился в шахматы играть с вистой. С переменным успехом. Первое время, пока я применяю дебют, которого она не знает, — Английское Начало, например, или там Дебют Рети, — рву её, как тигр газету. Но она, зараза, быстро обучается, и вскоре начинает уже на пятом ходу ставить меня перед серьёзными проблемами.

Перешёл на е2 — е4. В испанской партии играю с ней без проблем (пока), а вот сицилианка в неё, видать, заложена изначально, — и непросто мне в ней приходится.

Надо справочник дебютов в сети поискать.

konsumptive: там еще сложности есть! на последней ?

nemiroff: ??

konsumptive: там можно в параметрах переключать уровень сложности!

nemiroff: Ну да. Я на максимальном и играю, на десятом.

6. 2009, 15 мая. С вистой в шахматы продолжаю сражаться. Сицилианской защитой она упорно — и успешно — от меня отбивается. Долгое время не получалось у меня с нею справиться, я нашёл-таки ход, который систематически даёт мне преимущество — ф2-ф4 на втором ходу.

Конечно, это против любой теории, но с вистой — пока что проходит фокус.

7. 2010 11 12. Вот бы сейчас в ферзевом гамбите на пятнадцатом ходу слоном на д3 забубенить!

arkulka: Силен! А смогешь?

nemiroff: Нелегко, конечно. Но Алёхин же смог. В 1927 году, в двадцатой партии матча с Капабланкой.

arkulka: Снимаю шляпу. Предложу Джеку сегодня вечером партейку в шахматы вместо пьянки.

Пояснение. "Почему вы сыграли 15.Сd3?" — спросил журналист Алёхина. "По двум причинам. Во-первых, я долго изучал этот ход и нашёл его хорошим. Во-вторых — из простого любопытства, ибо Капабланка однажды в моём присутствии похвалялся, что нашёл что-то более стоящее. Мне очень хотелось узнать, что же это более стоящее."

— А.А. Алёхин, На пути к высшим шахматным достижениям, М., 1991.

Партия, кстати (20-я в матче с Капабланкой) закончилась вничью. Но мир, конечно, вздрогнул. Ибо "этот ход приводит к осложнениям в центре, последствия которых нелегко рассчитать, особенно если не бояться жертвы пешки посредством d4 — d5".

Изучаю сейчас этот трактат. Офигительно, вообще говоря.

mbutov: Ну ты многогранен!

nemiroff: На Клеевом переулке у нас в Ростове мы играли во все азартные игры, от орлянки и пристенка, буры и секи, до шашбеша и шахмат. На шалобаны. Я был самый маленький, чаще проигрывал.

Тут увидел какую-то брошюрку в книжном, что-то про технику комбинации, купил, прочёл, и тут же начал всех обыгрывать. Пацаны изумились внезапному скачку в качестве моей игры, пошли в библиотеку (рядом была, за углом , мы и так в неё ходили, "Библиотеку приключений" читать), стали изучать всякие "Основы шахматного мастерства" и "Теорию эндшпиля".

И за лето дошли до такого состояния, что могли свободно играть друг с другом вслепую, без доски. По 9 — 12 лет нам было, мозги свежие были, не пили. С тех пор понемногу интересуюсь.

Но, конечно, теперь не только вслепую играть не смогу, но и разбора партий, голую запись, без диаграмм, — больше десятка ходов не осилю. Алкоголь — яд, это чистая правда.

za_gonzalez: ну ты конь!

nemiroff: Не, я слонов предпочитал. Пронырливые кони — это для ловушечного стиля, в духе Фишера. А я больше к стратегическим построениям склонен, типа того же Алёхина.

Фишера, кстати, книгу я тоже в своё время изучал — "Чемпионы мира", с анализом игры всех на его время чемпионов. Всех он разбирает благосклонно, указывает особенности, сильные стороны, недостатки, только про Алёхина глава состоит из одного абзаца — "манеру игру этого шахматиста я никогда не мог понять, она мне совершенно чужда, сказать интересного мне о нём нечего, поэтому лучше давайте я вам расскажу вместо него о Морфи, который, хоть и не был чемпионом мира, но всё равно величайший шахматист".

А я вот как раз манеру Фишера абсолютно не понимаю. Какое-то престиджитаторство: вжик-вжик, чик-брык, не успел оглянуться, а тебе уже мат, каким образом и почему — непонятно даже при наличии подробнейших разъяснений.

za_gonzalez: мы — слоны. все понятно.

g_d_genscher: ой, а меня с детства, как заниматься начал, поражала партия Мёрфи — оппоненты. вот в 8 лет расставлял ее, двигал и думал вот ведь как он так, как так?! и до сих пор не понимаю.

nemiroff: Да, это как раз во вкусе Фишера. Любимая его партия, вроде бы.

8. Ещё, было дело, я сочинил серию онегдотов про Алёхина, Капабланку и Чапаева. Хорошо бы их воспроизвести — но найти, где они…

А, вот несколько нашёл:

9. 2010 11 11. Правда про шахматы.

Хуле, заманили большевики Алёхина в ловушку, стали пытать: "Выдавай тайну, как получается. что ты всех обыгрываешь". Упирался Алёхин, скрипел зубами, но в чека пытать умели, выдал тайну: "Я вот правой рукой пешку вот так двигаю, допустим е4-е5, а левой хоп! — противника туру тырю. Партия в кармане. Совсем часто так делать, конечно, нельзя, засекут — ну, тогда на ничью играю."

Ну вот с тех пор все чемпионы мира по шахматам стали советские. Ботвинник, Смыслов, Таль, Петросян, Спасский. Выбирали паренька половчее, обучали его наскоро, как фишки двигать и, главное, как их тырить — мировая шахматная корона опять в СССР. Когда матч на первенство в СССР меж советскими гроссмейстерами проходил, оба участника уходили с партии с карманами, набитыми понатыренными фигурами. Говорят, Петросян однажды за партию сумел стырить 24 ладьи!

Но тут появился Фишер. Он своим умом дошёл до этого трюка, и ещё усовершенствовал: не только тырил чужие фигуры, но ещё и стал высталять свои. Спасского в матче с ним регулярный кондратий хватал: только он стырит коня у Фишера, — а у того зато уже четыре ферзя в матовой атаке на голого короля! Разгром. Уехала корона за океан.

Но Фишер же был религиозный ебанат, какой-то сектант, играть нечестно ему было и боязно, и совестно. Поэтому забоялся он второй раз этот фокус повторять, с Карповым. И — вернулась корона в СССР.

Но потом появились компьютеры. Ну, кибернетики сразу за шахматы: вот мы вам всё сейчас заалгоритимизируем! Ага-ага. Алгоритмизируют, алгоритмизируют, выалгоритмизовать — не могут: любой советский рядовой мастер жучит ихнего компьютера так, что только дым трубой. Понятно, почему: американцы, по простоте, сделали компьютеру только одну железную руку, выдвижную, — фигуры передвигать. А тырить-то фишки — нечем ему!

Тут один американец, наконец, сообразил, и приделал компьютеру две дополнительных руки, по бокам. И тот одной рукой фишки двигает — а ещё двумя тырит, сразу обеими, по-македонски!

Вот с тех пор компьютеры в шахматах непобедимы. Пока человек одной рукой с одной стороны тырит, допустим, коня, — компьютер в ответ сразу с обеих сторон по ладье!

Тут-то шахматам и пришёл кабздец в мировом масштабе.

Вот как раз и песня об этом. Тех примерно как раз (1971 — 1972) времён.

высоцкий честь шахматной короны

http://youtu.be/FthiXwP44JM

10. 2011 02 05. Решил один раз Капабланка подъебнуть Алёхина. И говорит: "Господин Алёхин, как вы считаете, что надёжней — сицилианская защита в варианте дракона или отказанный ферзевый гамбит?"

Алёхин говорит: "Сицилианская защита".

Капабланка говорит: "Так хуй тебе из-под корыта!"

Алёхин говорит: "А если гамбит?"

Капабланка говорит: "Хуй тебе из-под корыт!"

Алёхин говорит: "Ну нет, господин Капабланка, слабоватая подъёбка. Эффектная, конечно, остроумная, но неубедительная. Какие, на фиг, корыта? При чём тут они? Мы же шахматисты, а не прачки. Вот у меня для вас есть подъёбка получше, чисто шахматная. Что лучше получить — пиздюлей или кубок чемпиона мира?"

Капабланка говорит: "Конечно, кубок чемпиона."

Алёхин говорит: "Да, кубок чемпиона, конечно, лучше. Но получить придётся всё-таки пиздюлей!" И заржал: "Бугога!"

И дал таки этих пиздюлей Капабланке. В шахматном смысле, конечно. Выиграл, в смысле, матч на чемпионство.

11. 2011 02 06. Короче, сели играть Василь Иваныч с Капабланкой в шахматы.

Играют, играют, доигрались до эндшпиля — у Капабланки голый король, у Василь Иваныча — слон и конь. Капабланка говорит: "Всё, ничья. Слоном и конём мат не ставится". Василь Иваныч говорит: "Ни фига, играем дальше, в некоторых позициях ставится, об этом ещё в семидесятых "Наука и жизнь" много писала."

Ладно, играют дальше. Играют-играют — доигрались до голых королей. Капабланка говорит: "Ну всё, харэ, теперь-то уж точно ничья." Василь Иваныч говорит: "Ни фига, правило пятидесяти ходов! У меня ещё пятьдесят ходов есть, вот если тогда будет ничья, — то ничья."

Делать нечего, играют дальше. Капабланка, само собой, тыкает фигуры абы как, не думая, — фигле там думать, голые короли. И что же? Раз сходил абы как, два сходил абы как, ухудшал и ухудшал свою позицию небрежной игрой — и заманил его таки Василь Иваныч в ловушку и заматовал на 39-м ходу!

Вот как бывает.

Морали отсюда две:

1. Терпение и труд — всё перетрут.

2. Самонадеянность до добра не доводит! Даже если тебе кажется, что положение у тебя абсолютно безопасное и ничего тебе не грозит — будь бдителен и насторожен, не позволяй себе беспечности, блюди, яко опасно ходишь, ибо пездецц умеет подкрадываться очень незаметно.

uragany: слоном и конём мат ставится ))

nemiroff : Точно. Посмотрел википедию — ставится. Видишь, как слабовато знал Капабланка теорию. (За это ещё Алёхин, кстати, его много ругал). Вот его Василь Иваныч и наказал за это.

Сам-то я даже двумя слонами поставить не умею. Щазз запрошу яндекса, пускай хоть на старости лет научит.

uragany: "Подумайте над тем, как красиво будет звучать — «Международный Васюкинский турнир 1927 года». Приезд Хозе-Рауля Капабланки, Эммануила Ласкера, Алехина, Нимцовича, Рети, Рубинштейна, Мароци, Тарраша, Видмара и доктора Григорьева обеспечен. Кроме того, обеспечено и мое участие!"

hassel: Очень большой геморрой ставить мат конём и слоном. Ты лучше время не трать...

12. 2013 05 31. Петька приходит к Василь Иванычу, тот с планшетом сидит.

— Чё делаш, Василь Иваныч?

— Лиделл-Гарта, Петька, изучаю, "Стратегию непрямых действий". С либрусека скачал: http://lib.rus.ec/b/33038/read

— Это чё?

— О! Это Петька, основополагающий труд насчёт как правильно воевать. Ну и вообще, как по жизни всё делать правильно. Непрямые действия, — вот что главнее всего, оказывается.

— Это как, Василь Иваныч?

— Ну вот я тебе на примере из жизни сейчас объясню. Сели мы вчера с Фурмановым в шахматы играть. Тырц-тырц, чирик-чирмк — а он уже прямую атаку на моего короля изготовил. Что бы ты делал? Защищался? Ага, защитись, когда у него уже на пункт ф7 ферзь, две ладьи, слон и конь нацелен, а у меня ещё и фигуры толком неразвиты.

А я вспомнил, чему Лиддел-Гарт учит, и так и поступил — на прямую атаку ответил непрямыми действиями: он вперёд пешкой е6 — а я ему со всей дури боковуху в челюсть. Кто победил? Я победил — Фурманов-то в нокауте лежит.

Вот это, Петька, и есть Стратегия Непрямых Действий. Страшная штука!

шестидесятые

1. 2004 март

А вот возьмем, к примеру, например, шестидесятые.
Шестидесятые, со всем их ай-лю-лю;
Шестидесятые, теперя обсмеятые,
Чрез осмеянье поруганию предатые
Так я скажу: вертел я на хую!
Я так скажу: блять, я их все-таки люблю.

Конечно, суперглупость
Царила там тогда.
Зато была в ней свежесть!
Вот как вот, господа.

Зато была в ней свежесть,
Дурацкий был задор,
Которая всё ж в ней есть
До самых сих аж пор.

И, если разобраться,
Взаимосвязаны
Две эти вещи, братцы.
Б, связаны они!

Да, впрочем, фигля вату
Катать? Сам Пушкин А.
Писал, что глуповатость
В поэзьи быть должна.

А глуповатость эта
Есть молодость ведь же!
И надобно поэту
Её, чтоб быть свежей.

2. Ну, далее всё мной уже описано в прозе — см. сообщ. Глуповатость. Поэтому переходим опять к стихам:

Но я люблю не те шестидесятые, которые антисоветские —
Там типа Солженицын, Галич, "Новый Мир", разоблаченья Сталина —
А я люблю шестидесятые, которые как раз советские, –
Гагарин, Евтушенко, «Аэлита», молодежное кафе, и «Силуэтт» из Таллина,
Журнал, который мод, и проче, и так далее;

И Элла Фитцджеральд, джаз, и бит, и битники,
И узкие штаны, и твист, и Кеннеди, и спутники —
И Евтушенко с Вознесенским, и Эдита Пьеха,
И прочее, которое… да хуля! кое — эхма!

И, ясно дело, девушки. О, девушки шестидесятых!
О, эти дурочки с прическою бабетта!
О эти девушки, такие, до сих пор что аж ты ох о ах!
О, эти девушки, собой являющие наступающее лето!

 И — вау-вау-ва! — вопили битолсы;
 Они вопили это тут, в магнитофонах, в СССР, вот так оно и было всё;
 Оно так было, да, но ведь оно ж и есть!
 Всё это дело, собственно; оно ведь здесь,
 Порою, иногда, оно, горячим солнцем залитое;
 Оно такое как… ну, как когда всё сразу — раз! и вдруг такое!

— Итд итп.

Были мы фоннатами 60х. Ибо казалось нам, чтоб всё было тогда гораздо и правильней, и веселей. Оно, к тому же, не только казалось, но так и было. И в СССР, и в англосасконском лебенсрауме.

Полагали нынешнюю нювейв — прямым продолжением ранних 1960-х. (Так оно и было, кстати, — см. Минимализм). И себя — также. И — собирались сделать это всё опять, только ещё лучше. (Это мы Гребенщикову сулили в марте 1985 (см.), он одобрительно кивал.) И — сделали, на пару лет. А потом "русский рок" победил.

Потом оказалось, что и Жевтун фоннат. Потом — и Летов. Но они совсем не те 60е любят: они любят Дилана, фолк, группу Лов и всё такое. Мы то это скорей ненавидим.

2. Про 60е — правда, английские — я до фига написал в издании Соль. Про музыку 1965 и около. Перечень привести. Ссылку на каждую статью.

Вообще, там копируя материалы, в начале каждого расшифровку бы делать, что в нём. И в дальнейшем так всегда поступать. В качестве подзаголовка.

Потом.

3. (Их на самом деле двое было, 60х, совершенно разных: до 65-го — и после. Я, конечно, за те, что до. Квинтэссенция и вершина их — "Раббер Соул" Битлз. Во второй — а частично и в первой — половине 60х совсем другие дела пошли, их я совсем в основном не люблю. Крим, Пинк Флойд, Софт Машин, Прокол Харум, остальная вся фигня в этом духе — ненавижу!

Стадионный блюз-рок всех видов — ещё более очень сильно ненавижу.

Итд.

4. 2005 04 22. Горохов: http://www.muzprosvet.ru/drive.html: "Артём Троицкий говорит (не в точной цитате дело): «Это было СИЛОВОЕ ПОЛЕ такого напряга, что музыка конца 60-х-начала 70-х — то есть Джими Хендрикс, Фрэнк Заппа, Джими Моррисон, группа Can, Кэптн Бифхарт, Velvet Underground — искрила и светилась, потом это исчезло напрочь».

… Мы всю реальную ситуацию Запада конца 60-х знаем по описаниям, мы проектируем свой собственный ужас и вовлечённость на их реальную ситуацию, предполагаемую нами. Ну, типа, если меня сейчас так крутит и вертит, как же крутило их, настоящих, волосатых, крутых и неподкупных? Наверно, в тыщу раз страшнее.

И вот я вам говорю, что, скорее всего, нет. Нас с Артёмом Троицким крутило от Deep Purple сильнее, чем западных хиппи и самих Deep Purple вместе взятых. У нас не было альтернативы, а для них это была норма. Они с этим выросли. Кроме того, они были наркоманами и алкоголиками, так что слышали не столько музыку, сколько шум в своей голове, а меня резало по сухому, как бритвой.

Месседж Фрэнка Заппы? Простите, мне смешно. Это такой же месседж как и месседж Мерилина Мэнсона. Мэрилин Мэнсон — вполне грамотный и литературно одарённый малый, и не лишённый определённого вкуса. Он сам распространяет свои телеги, журналисты только рот разевают, ничего придумывать не надо, как в случае со, скажем, Smashing Pumpkins, готовое в рот кладут. Ну, и Фрэнк Заппа распространял про себя телеги. И был очень крупным саморекламщиком.

Это мы только верим, что петь против американского правительства и против войны во Вьетнаме, шутить над идиотами-мещанами и дуть в саксофон с противоположного конца — дико круто. Ничего это не круто, это нормально. Это становится «ах!» только когда умело позиционировано.

Когда я увидел фильм с Джими Моррисоном на сцене — знаете, полуголый в кожаных штанах, с распахнутыми руками, секс-символ, понимаешь... ну, не знаю. Мне было видеть это противно, и живьём мне бы это тоже не понравилось. Я не хочу сказать, что похоже на бой-группу, но всё равно противно."

5. м.н: Про остальное — не знаю, а вот когда Моррисона первый раз я на видео увидел — в августе 1985, в Ленинграде, у издателя подпольного рок-журнала "Рокси" Саши Старцева (Алека Зандера), — очень был шокирован. Попсня! Гладенький, причёсанный, с кудряшками — очень мне Моррисон не понравился. И этого нам подают как воплощение ходячего взрыва и тотального пиздеца? Тьфу. Напился с горя очень сильно.

(А вот — к слову — Джаггер шестидесятых, тогда же впервые увиденный — Сатисфакшн пел — и причем именно акцентируя ФАКшен — очень впечатлил.)

карандей: (В. Маас): А я вот внезапно почувствовал какой этот Моррисон был по жизни приятный человек когда видел клип на песню "Тач ми", то есть то была такая запись в студии семидесятых годов с таким специфическим эстрадным освещением, и всем прочим.

У гитариста был едва заметный фингал под глазом, такая дурацкая была духовая секция из стариков в костюмчиках, и Моррисон с заплывшими глазами, непопаданием в ноты и практически доносящимся из телевизора перегаром. Видок, как у вон у дяденек которых я из окна каждый вечер вижу в нашем Ватутино.

Такое же ощущение остается от телезаписей Высоцкого. Руки трясутся, курточка помятая, лицо в морщинах.

(Anonymous): НИХЕРА. Моррисон и Высоцкий — настоящие. А вот Джаггер ваш — говно с ароматизатором

6. Горохов: http://www.muzprosvet.ru/drive.html: "Возьмём «настоящие 60-е». Нью-Йорк. Смотрю я по ТВ фильм Энди Уорхолла, в котором играют Velvet Underground — играют музыку. А вокруг все танцуют. Хеппенинг такой. Фильм длинный — сил нет. И показывает только фигуры и лица крупным планом.

Молодые люди и девушки, нашпигованные наркотиками по самые зрачки, манерно раскачиваются, поднимают лапки, застывают, кося вороватый взгляд, видят ли их? Музыкантам откровенно скучно. Они не делают вид (нет, вид они тоже делают), я вижу, что им скучно. И публике скучно. И вялая это публика, если не сказать хуже.

Может, это постановочный фильм? К сожалению, нет. Энди Уархол снимал всё как было в жизни. То есть кончено, люди видят, что их снимают, но никаких усилий что-то изобразить они не прикладывают. Они такие и есть.

…В 1992 я был на открытии выставки американского суперхудожника Джеффа Кунса. Тот привёз свою Чичолину, музу-жену-порнозвезду, в общем, вы понимаете, пускали не всех, было многолюдно и... дико скучно.

И я спросил галерейщика: «Отчего нам было так скучно, почему нет драйва? Куда ушли 60-е? Хеппенинги, хиппи, студенты, уличные побоища, секс-революция, террористы? Энди Уорхол?»

А он и говорит: «Что? Не было никаких яростных 60-х. Была та же самая скука, как и сейчас. Ну, я был знаком с Энди Уорхолом с тех самых пор. И что? Да, ну, нечего рассказать. Тоска. Хеппенинги? Брось, никто на них не ходил, стыдно смотреть, детский сад. Даже вспомнить не о чем.»."

7. мн: Очень верю. И дадаистские безумства — вполне верю, что очень скучное было дело (если не быть пьяным или обторчаным.) И, несомненно, акции "Коллективных действий". И перформансы Кулика на самом деле одну тоску и неловкость вызывали — человек плохо изображает из себя собаку, что в этом увекательного? Итд итп.

Про это всё куда интереснее читать, нежели во всём этом участвовать. Я тысячу раз это уже говорил и писал: все эти акции — это разность литературы; создание повода, чтобы было о чём писать; и вот писать — описывать интересно. А потом интересно написанное — читать.

Ну так и про Александра Македонского подвиги и походы — только читать интересно, а реально их осуществлять — тоска же смертная! Пешком пиздячить, пиздячить, пиздячить по пыльной жаркой Азии!

И кстати, тот же Македонский именно сознательно строил свою деятельности и подвиги именно для на последующее воспевание поэтами — и именно для этого последующего воспевания. И — ни для чего более. Точь-в-точь как сейчас американцы воюют перед телекамерами.

И папаша его, Филипп, когда афиняне в очередной раз восстали и он их в очередной раз укротил, советники удивлялись, почему он эти Афины вообще не сотрёт с лица Земли — как стёр Коринф. От этих же Афин одни вечные хлопоты, гораздо больше, чем от того же Коринфа.

— Ага, — ответил Филипп. — А кто же тогда будет моими подвигами восхищаться?

kurbatov: Всё-таки, наверное, это разные люди — кому интересно участвовать, кому интересно писать и кому интересно читать. Ну или разные стадии одних и тех же людей.

graf_g: Все-таки интересно, откуда же это ощущение драйва тогда? Тут ведь недостаточно рассказов (басен?) о том, как было клево. Ведь действительно прет от некоторых записей, разве нет? Что-то я сомневаюсь, что там совсем-совсем все было скучно.

шнапс

1. Осень 1988-го года — если точней, сентябрь его.

В Союзе Советских Социалистических Республик, если кто забыл, напоминаю, имелся угар антиалкогольной кампании, чтобы людям водки — не пить.

В Ростове-на-Дону, однако, этот угар имел довольно мягкий характер.

Во всяком случае, магазин "Солнце в бокале", который с начала 1960-х годов находится в самой центральной точке города, на самом главном пересечении двух его главных улиц, Энгельса и Буденновского, не только не был закрыт, но даже и не переименован. И каждый день в нем действительно торговали.

И хотя, конечно, имелось безобразие диких очередей, но автор этих строк и его друзья к тому времени принадлежали уже к такому типу людей, у которых уж где-где, а в "Солнышке" всегда найдется в очереди знакомый, которому только деньги передать, а уж он купит.

2. И вот мы — я, Авдей, Тима, другие участники товарищества "Искусство или Смерть!" — подходим к "Солнышку" в условиях хоть и сентябрьского, но жаркого дня. Мы видим привычное кипение жизни. Еще мы видим человека небольшого роста, имеющего вид городского сумасшедшего: у него пятидневная щетина, волосы — дыбом, глаза за круглыми очечками имеют выражение полного ужаса, белая рубаха свисает с одного бока до колена, выбившись из мешковатых штанов, в дополнение ко всему у него на шее — галстук. Он имеет вид городского сумасшедшего, имеющего интеллигентных родственников, которые пытаются поддерживать его внешний облик хоть сколько-нибудь пристойным.

И при этом еще сумасшедшего, испытывающего муки похмелья.

— Похмелиться не знаешь как, мужичок? — имея склонность к милосердным поступкам, хлопаем его по плечу мы. — Сча, погоди!

Мужичок дико озирается и начинает издавать всевозможные звуки, являющиеся бессмысленным лепетом. Мы его ведем в кусты, открываем бутылку вина мадерового типа "Ала-башлы" посредством нагревания спичкой пластмассовой его пробки, протягиваем ему. Испив из горла положенное количество, мужичок начинает продолжать лепетать, а мы, вслушавшись в этот лепет, начинаем понимать, что он хотя и по-прежнему довольно бессмысленен, но не оттого, что мужичок — безумец, а оттого, что он есть, видимо, лицо какой-то из зарубежных национальностей.

Из произведенных расспросов выясняется, что так оно и есть, что национальность эта является германско-демократической, только вчера приехавшей в город Ростов-на-Дону из города Потсдама для обучения в аспирантуре Ростовского университета. И это лицо, угостившись от нашего стола, теперь хотело бы угостить тем же и нас, и даже имеет на это деньги, только не знает, как купить.

3. Дальнейшее очевидно: как купить, мы знали, и стали делать это опять и опять, гуляя туда-сюда по городу Ростову в погоду практически летнюю, но только лучше — не такую жаркую. (Летом в Ростове просто чудовищно жарко). Тем более что, опохмелившись, мужичок вспоминает, что знает русский язык, и довольно-таки неплохо. Ибо является профессиональным филологом-славистом, и в Ростов приехал, собственно, с целью изучить на месте южнорусский диалект — и написать о нем диссертацию.

При этом ведется международная беседа, и посвящена она, само собой, сравнительному анализу пьянства русского по сравнению с зарубежным.

— А что, — гордо гордимся русским пьянством мы, — в подворотнях-то у вас в ГДР небось не пьют?

— Почему не пьют? Если погода хорошая, как сегодня, то очень даже пьют.

— Но не из горла же!

— Почему не из горла, — не соглашается немец. — Из горла тоже очень даже пьют.

— Но не такую же отраву!

— Ха! Вы бы нашу отраву попробовали! — парирует немец, которого зовут Ральф.

4. Утреннее пробуждение происходит в так называемом Доме Актера, — огромном здании эпохи позднего конструктивизма, заброшенном и полуразрушенном, в котором самозахватом живет в это время всевозможная ростовская богема — по-английски это называется "сквоттеры". Полуживых, нас будит описываемый немец, ибо нужно купить опохмелку, а он самостоятельно этого не умеет. Из расспросов выясняется, что когда мы уже спали, совсем вырубившись, Ральф бродил по различным соседям и со всеми пил. То есть, ничтожный немчура, выходит, перепил нас, крепких русских парней!

Задетые этим за живое, мы идем и покупаем на этот раз напитков сорокоградусной крепости — коньяк азербайджанский под названием "Три бочки". И — к нашему ужасу и стыду, день заканчивается так же, как предыдущий: автор этих строк и его ростовские друзья давно уже являют собой позорные бесчувственные тела, а немчура продолжает шастать во мраке ночи по коридорам "Дома актера" и пить все, что ни подвернется под руку, со всеми, кто ему в этих коридорах ни подвернется.

5. На третий день пили пиво. Это, конечно, с нашей стороны было уж совсем неудачным ходом: пытаться перепить немца его природным напитком — это было, конечно, верхом легкомысленной самонадеянности.

— Да что же это? — недоумевали мы. — Ведь и в школе учат, и в кино показывают подвиг русского солдата Андрея Соколова из "Судьбы человека", который выпил два стакана водки без закуски и тем поверг фашистских оккупантов в трепет перед силой русского духа! И мы спросили Ральфа, пробовал ли он когда-либо наркотики.

— О, нет, у нас в Ди Дойтче Демократише Републик это очень строго, этим занимаются только совсем на дне, очень секретно!

В Ростове-на-Дону с этим никогда не было строго и секретно, и мы, хоть и не большие любители этого дела, пошли к Центральному междугородному телефону в Газетном переулке — именно там всегда, и в 1970е, и в 1980е, и, наверное, и сейчас, собираются любители этого зелья, — и купили. Не наркомании ради! Только ради патриотизма!

— А можно я друга с собой возьму? — попросил Ральф. — Он тоже никогда не пробовал, ему тоже будет интересно.

Взяли и друга, белобрысого немчика в очках. Забили, зашмалили, обкурились как сволочи. Но и опять результат оказался не в нашу пользу: никакой потери человеческого облика со стороны немцев не наблюдалось, они сидели важные, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и только что в тетрадочку не записывали результаты наблюдений. А вот с нашей стороны как раз потеря человеческого облика очень даже наблюдалась, даже и вспоминать неохота.

6. В конце концов Тер-Оганян А.С. предложил: нужно его стеклоочистителем попробовать! Это была хорошая идея, стеклоочистителя немчура, может быть, все же бы не осилил. Но пить стеклоочиститель нам и самим очень не хотелось без крайней нужды, так что пришлось смириться, признав, что ничтожный и тщедушный немчик нас перепил.

Такова сила немецкого пьянства, виденная автором этих строк своими собственными глазами.

Впрочем, с Ральфом мы ссориться из-за этого не стали, а все равно дружили, и даже впоследствии, в 1990е, некоторые из ростовских людей посещали его на его германской родине.

7. Что до национального германского напитка шнапса, то из моих знакомых его пил один Тер-Оганян, будучи в Германии туманной. Но суждения о нем не имеет:

— Просыпаюсь утром — все караул, помню только, что куда-то ночью ехал в такси. Под кроватью пустые бутылки, на одной из них написано — шнапс. Следовательно, я его пил. Но каков он на вкус, что это такое вообще — не помню!

Так описывал А.С.Тер-Оганян свои впечатления от дегустации национальной немецкой водки "шнапс".

8. В конце части 3 сказано: "Впрочем, с Ральфом мы ссориться из-за этого не стали, а все равно дружили, и даже впоследствии, в 1990-е, некоторые из ростовских людей посещали его на его германской родине." Вот истории, как посещали.

9. Николай Константинов пытался посетить Ральфа.

А ростовский художник Константинов Николай живет в особом мире, весьма отличном от того мира, в котором живет остальное человечество. Дело в том, что он имеет склонность постоянно и непрерывно курить некую особую траву, которая и переносит его в некие особые, отличные от нашего миры. И делает это он так упорно и так много лет без передыха, что он находится в этих иных мирах уже и тогда, когда не курит этой волшебной травы. Он, иначе сказать, переселился в них окончательно, в нашем мире находится только его бренное тело.

Пример из книги Максима Белозора "Волшебная Страна":

"Художник Николай Константинов увлекся резьбой по дереву. Накупил всяких инструментов, в том числе несколько отличных топоров. А человек он во хмелю буйный. Бывало, придут гости, выпьют немного, он сразу давай топоры показывать: смотрите, какие острые! Гости говорят: "Хорошие у тебя, Коля, топоры," — и стараются незаметно запихнуть их ногой поглубже под диван.

Однажды Коля поссорился с женой. Она убежала на улицу, а он достал топоры и принялся рубить домашние вещи. А время было холодное. Вот стоит Вика на улице в халатике и плачет. Подходят молодые люди.

— Что случилось, девушка?

Она рассказала.

— Ну, — говорят молодые люди, — это ерунда. Сейчас мы его успокоим. Какая, говорите, квартира?

И пошли. Через пять минут вернулись, извинились и ушли по своим делам. Коля потом рассказывал:

— Рублю я пальто. Чувствую спиной — от двери какая-то агрессия надвигается, какое-то зло. Я топоры наизготовку и поворачиваюсь к двери! А там темно, не видно ни хуя! Но чувствую — агрессия отступает, отступает...

Постояла Вика, постояла и пошла ночевать к Диме Келешьяну. Утром Дима побежал посмотреть, как там Коля. Входит: дверь нараспашку. Посреди комнаты на груде порубанного барахла спит Коля — руки раскинул, в каждой по топору зажато. Проснулся, увидел Диму, улыбнулся: "А, Димка! А я всю ночь рубил, рубил, заебался!"

10. А вот, собственно, история как Кол Константинов ездил к Ральфу.

1990, осень. Н.К. приезжает в Москву, с целью посетить германское посольство и получить визу. С вокзала он звонит в Трехпрудный: вот, я приехал, как к вам добраться? Зная Кола, мы ему решаем не рассказывать подробно дорогу, а говорим просто: ты приезжай на метро Горьковская, выходи наверх из первого вагона, а мы тебя встретим.

Ехать от Комсомольской до Горьковской, нынешней Тверской, — минут 20 самый максимум. Ждем 20 минут, ждем 40 минут, ждем час. Надоело, плюнули, ушли. Через 3 часа звонок. Крайне возмущенный Кол:

— Чуваки, вы охуели, я тут уже 3 часа стою, где вы?

— А ты-то где?

— Как где? Как вы сказали. В метро.

— А какое метро?

— Какое? Сейчас спрошу.

Слышно как Кол хватает прохожих за рукав, чтобы узнать у них, какое же это метро, из которого он звонит.

— Кировская! — наконец сообщает он.

— Кировская? Тебе же на Горьковскую велели ехать!

— Да? А я не понял. Вы сказали какого-то революционера, я какого увидел, там и вышел.

В тот раз в Германию он так и не уехал: он не знал, что для выезда за границу нужен не простой общегражданский паспорт, а специальный международный. Пожил в Москве, поехал назад в Ростов — делать загранпаспорт. И так ездил туда-сюда раза четыре — все какую-нибудь нужную для посольства бумажку он забывал. Хотя ему дали написанный на понятном и простом русском языке список, что именно требуется в это Посольство предоставить.

11. Но, наконец, все-таки уехал. Спустя некоторое время звонит оттуда:

— Ральф обманул! Нет такой улицы в Берлине, какой он адрес дал!

— В Берлине, может быть, и нет. Но Ральф, вообще-то, в Потсдаме живет. А ты в Берлине? Где же ты там обитаешь?

— Да у каких-то панков тут поселился — мне с ними плохо, они сумасшедшие совсем, размалеванные все, как бляди, музыку плохую свою без конца играют! (Как всякий любитель марихуаны, Кол был заодно и любителем всяком фри-джаза и тому подобного; панк-рок для него — — —)

— Как это ты с ними связался?

— Потом расскажу, когда вернусь, сейчас уже деньги звонить кончаются.

Не вернется, думали, Кол, так и сгинет на просторах Германии в поисках Ральфа среди панков с их плохой музыкой. Но нет, вернулся. Расспрашивали его — как оно там, в Германии, чего оно там — ничего толком не добились: осталось у Кола от германской жизни одно ощущение непрерывного разнообразного бреда и тотального сумасшествия. (У него, впрочем, и от жизни в России такое впечатление лет вот уж 25; только хорошая затяжка, да хорошая же порция фри-джаза позволяют ему как-то примирить хаос в своей голове с хаосом окружающей действительности.)

Ральфа и Потсдам он так и не нашел, три месяца в Германии так и прожив с размалеванными панками и их плохой музыкой, и даже ездил с ними по каким-то германским городам — только Кол не запомнил, как они называются и чем они друг от друга отличаются. Но как он у панков поселился — это он все-таки запомнил и был в состоянии рассказать. Это было так.

12. Кол приехал в Германию, не зная ни слова по-немецки, кроме "хэнде хох" и пару десятков слов по-английски (лав, дрим, герл, мен и прочее, что поется в песнях разной музыки). Правда, у него с собой был русско-немецкий разговорник; но немецкая графика — не такая простая, как кажется, ее нужно уметь читать, да еще слова ужасно длинные, пока прочитаешь — язык сломаешь. Так что, когда Кол приставал к немецким прохожим с фразами из разговорника, кое-как прочитанными им, пытаясь выведать у них разные нужные для жизни знания — прохожие шарахались от него как от опасного безумца, глаголающего глоссалалией.

Так он несколько дней бродил по Берлину, ища записанную у него на бумажке улицу, где живет Ральф. Наконец, он совсем измучился, отчаялся, был голоден, уже неизвестное количество времени не курил излюбленной травы — с собой везти побоялся, а где ее в Берлине добыть — естественно, не знал.

И вот отчаяние и еще некая неведомая сила заставила войти его в ближайший дом, подняться сколько-то этажей по лестнице, и — позвонить в первую попавшуюся квартиру. Неведомая сила правильно вела Кола: это как раз и был сквот, где обитали упомянутые панки.

— Господа! Я уже несколько суток ничего не ел! Помогите мне! — попытался Кол составить немецкую фразу из слов своего разговорника.

Но из-за неправильного произношения и незнания синтаксиса и прочей морфологии вышло у него:

— Друзья! Я уже несколько суток ищу, где бы повеситься!

Такого человека панки не могли не зауважать — и тут же пригласили его осуществить это у них, сейчас. Но постепенно то да се — и не стал К.Константинов вешаться. К тому же он ведь на самом деле и не собирался. А стал он у них жить, несмотря на плохую музыку и все прочее.

Опять же — что-что, а где раздобыть в Берлине траву — это панки знали.

13. А вот история, как осенью 1989-го года Сергею Тимофееву (Тиме) и его другу Дмитрию Келешьяну довелось посетить тогда еще существовавшую Германскую Демократическую Республику в качестве гостя вышеупомянутого Ральфа.

Тима и Келешьян прилетают самолетом в ГДР — и попадают в самый разгар крушения Берлинской стены. Нежданно и негаданно, они получают возможность посетить не только братскую страну развитого социализма, но и своими глазами посмотреть на звериной оскал западноберлинского капитала — а в те годы получить такую возможность для простых парней из города Ростова-на-Дону!

Глухой осенней европейской ночью они отправляются туда. Ночью — потому что какие-то КПП все-таки существовали, и, если немцев уже свободно пускали туда и обратно, то с советским паспортом были сложности. А ночью пограничников было можно убедить, подарив им бутылку, например, шнапса.

И они — делают это, и вот они стоят в самом Западном Берлине, в обстановке глухой ночи и поздней осени. Они стоят. Им, прямо скажем, страшно. Кругом — глухая ночь. Кругом — подозрительные трущобы. Кругом — запад, да еще и какой: Западная Германия! Узнает в них русских какой-нибудь гитлеровский недобиток, и — поминай как звали!

Тут они видят: некий подвальчик, и вывеска над ним, и свет, горящий внутри — кафе, и, что главное, открытое, несмотря на ночное время. Они заходят в него: глупо, действительно, торчать на улице посреди дикого и пустого ночного Западного Берлина, тем более поздней осенью, в обстановке холода и сырости.

14. Они заходят. Ни души. Они садятся в уголке. Кельнер с салфеткой через руку предлагает им заказывать что-нибудь. Подумав и рассудив — денег у них, естественно, кот наплакал, а уж тем более западноберлинских, они заказывают — чай. Чай, напоминаю, в СССР при советской власти стоил 3 копейки за стакан, то есть практически ничего.

— Чай? — изумляется официант.

— Чай! — подтверждают эти двое.

Озадаченный официант удаляется на кухню. Спустя некоторое время он возвращается, и действительно, с чаем. Чай он приносит — в пивных кружках. Расплачиваясь, два наших друга мрачно понимают, что на те деньги, в которые им обошелся сей экзотический напиток с далекого острова Цейлон, они могли бы в сракотан упиться простым немецким пивом, и даже еще съесть по немудреной немецкой сосиске.

Но, деваться некуда, назвавшись груздем, приходится лезть в кузов, и они сидят, пьют этот чай безобразной дороговизны, обсуждают вполголоса свои дальнейшие планы и намерения.

— А ю рашенз? — тут вдруг обращается к ним скучающий за стойкой буфетчик.

— Началось! — в ужасе понимают Дима с Тимой. Гитлеровские недобитки и реваншисты все-таки распознали в них русских, и сейчас вот — — —

— Ну, рашенс, — неохотно признаются они.

— О! Дас ист зер шен! Вери Велл! Gorbatschoff! Perestroika! Glasnost! — в восторге кричит буфетчик. — Что же вы эту бурду пьете? Я уж подумал, что вы англичане. Вы же русские — русским положено пить русскую водку! Wypiem, dryzia! Я угощаю! — объявляет он. Ибо был, был, был этот краткий, но исторический момент: западные люди ужасно любили Горби, а заодно и всех остальных русских. И буфетчик достает рюмки, достает бутылку, разливает.

— Начнем с самой лучшей, — поясняет он на смеси немецких, английских и русских слов (в детстве жил в русской зоне оккупации, как он объяснил), — а уж потом перейдем к остальному. Потом нам уже будет все равно!

15. К изумлению двух друзей, за 25 лет своей жизни в СССР твердо привыкших к тому, что все советское — третьесортное и говняненькое, западный немец вытаскивает из закромов в качестве лучшей не легендарную водку "Смирнофф", о которой был наслышан всякий советский человек, как о превосходящей по замечательности все, что только можно себе представить, и не каких-нибудь "Горбатчофф" или "Распутин", о существовании каковых тоже доваживалось им уже слыхивать, и не всякие прочие водки сплошь в двуглавых орлах и коронах, а простую советскую водку "Московскую особую" со скромной бело-зеленой этикеткой.

Изумленные, они выпивает по стопке, буфетчик прячет бутылку обратно в загашник и вытаскивает новую — и опять не "Смирнова" — "Горбатчова", а — "Столичную". Выпили и эту. Третьей была, наконец, "Смирновская". Четвертой — "Распутин". Пятой — еще какая-то.

— Да сколько ее у тебя? — в ужасе хватаются за голову Дима с Тимой.

— Да сортов двадцать есть, — отвечает западногерманский буфетчик.

Немая сцена. Два русских героя сией истории смотрят на буфетчика, не в силах вымолвить ни слова. Нынешнему поколению читателей уже, наверное, и не понять, почему. Для них разъясняю: а потому, что в СССР в это время было 2 (две) марки водки: "Русская" и "Пшеничная", да еще те люди, которые были вхожи в дома правящей номенклатуры, рассказывали, что видели в этих домах еще и такие марки советской водки, как "Золотое кольцо", "Посольская" и "Старка".

16. trurle: В СССР не помню уже, а в Москве еще свободно продавалась водка "Столичная". И еще "андроповка", не помню уже как звали. Так что сортов 4-5 набиралось.

nemiroff: В середине 1970-х СССР подписал контракт с Пепсико о том, что оно будет в Америке торговать Столичной и Московской. А за это в СССР она будет поставлять пепси. Вот со второй половины 1970-х ни Столичной, ни Московской в СССР в продаже и не стало. Она стала номенклатурным продуктом ещё хлеще, чем какая-нибудь осетрина. Зато в американских журналах второй половины семидесятых, в том же хоть Плэйбое, — очень много рекламы "Столичной".

Я "Столичную" и "Московскую" впервые попробовал уже в 1990-е. Когда её стало хоть жопой ешь — все, кто ни попадя, стали шлёпать этикетку "Столичная" на свой водноспиртовой раствор. Из-за чего, кстати, в 1993-м, кажется, году, пепсико договор с росплодимпортом не стало продлять — так как тот не мог обспечить зашиту марки.

Андроповка вообще просуществовала менее года — с осени 1983 по лето 1984.

trurle: Как это нередко бывает, воспоминания противоречивы. Я помню Московскую и Столичную в магазине, в Москве, в середине 80-х — кто же из нас прав?

nemiroff: Ну в Москве, да ещё в каком-нибудь особо шикарном магазине, Елисее, Новоарбатском, Российских винах, — может, и бывало. Но в остальном СССР — отнюдь.

o_proskurin: Нет, подождите... тут у вас хронологическое смещение.

"Московская" в 70-е определенно была (это был мой водочный дебют; более того: я помню ее не только за 3.62, но и за 2.87 — хотя это, конечно, детское воспоминание). Да и "Столичная" в принципе тоже была находима. "Старку" же мы, студенты-второкурсники, покупали в сельпо того самого картофельного совхоза, на который я глухо намекнул в своем сочинении под названием "Марлинский".

80-е годы — это, конечно, уже другое дело. Столичная, сильно подорожавшая, кое-где была. Московская, по-моему, исчезла как класс. Идея Андроповки и была — дать народу недифицитную дешевую водку, сопоставимую по цене с золотым веком стагнации. Восстановить, значит, ленинские нормы и удовлетворить ностальгические чувства по стабильности и достатку.

nemiroff: Значит, по порядку.

а. Про семидесятые я на самом деле сказать что-либо, опираясь на собственные воспоминания, особо не могу: я пить начал только в их последней четверти, притом в основном вино, притом жил я в очень специфическом городе Надыме, где зачастую водки в магазинах вообще не было — был болгарский коньяк "Плиска", алжирские ромы "Негро" и "Сент-Мишель", египетский бальзам "Абу-Симбел" итд: народ в Надыме богатый, поэтому резонно с точки зрения властей было ему продавать более дорогие напитки.

б. В 1980-е ни в Тюмени, ни в Ростове-на-Дону — я попеременно жил и там и там — ни "Столичной", ни "Московской" не было.

в. Про контракт с пепсико и его вопиющую невыгодность для СССР — там меняли пепси на водку чуть ли не в соотношении бутылка на бутылку — много писали в начале 1990-х.

г. Андроповка была всего-то чуть более полгода, он была совсем ненамного дешевле обыкновенной водки (4 р 70 коп вместо 5 р 30 к), но это был уж такой яд, что мы, оголтелые и малоимущие пьянчуги, изо всех сил изворачивались, но старались от неё воздерживаться. Я, например, её пил всего-то раза два.

д. Старку, Зубровку, Перцовку, Охотничью и всё такого рода я попробовал только уже в 1990-е.

17. дополнение.

Ральф, кстати, приехал с тетрадочкой, в которой был список книг, которые он надеялся в СССР прочитать: Гранин — "Зубр", Рыбаков — "Дети Арбата", Кондратьев — "Сашка", Твардовский — "По праву памяти", Ахматова — "Реквием", Дудинцев — "Белые одежды", — Платонов — "Котлован", и прочая перестроечная литература.

В СССР это всё уже печаталось за всю мазуту, в ГДР до самого падения Берлинской стены это было строжайше запрещёно, советские перестроечные журналы сразу попадали в германскодемократический спецхран.

18. Михаил Шолохов. Судьба человека — http://lib.ru/PROZA/SHOLOHOW/sudbache.txt

"... Я окажу тебе великую честь, сейчас лично расстреляю тебя за эти слова. Здесь неудобно, пойдем во двор, там ты и распишешься".

— "Воля ваша", — говорю ему. Он постоял, подумал, а потом кинул пистолет на стол и наливает полный стакан шнапса, кусочек хлеба взял, положил на него ломтик сала и все это подает мне и говорит: "Перед смертью выпей, русс Иван, за победу немецкого оружия".

Я было из его рук и стакан взял, и закуску, но как только услыхал эти слова, — меня будто огнем обожгло! Думаю про себя: "Чтобы я, русский солдат, да стал пить за победу немецкого оружия?! А кое-чего ты не хочешь, герр комендант? Один черт мне умирать, так провались ты пропадом со своей водкой!"

Поставил я стакан на стол, закуску положил и говорю: "Благодарствую за угощение, но я непьющий". Он улыбается: "Не хочешь пить за нашу победу? В таком случае выпей за свою погибель". А что мне было терять? "За свою погибель и избавление от мук я выпью", — говорю ему. С тем взял стакан и в два глотка вылил его в себя, а закуску не тронул, вежливенько вытер губы ладонью и говорю: "Благодарствую за угощение. Я готов, герр комендант, пойдемте, распишете меня".

Но он смотрит внимательно так и говорит: "Ты хоть закуси перед смертью". Я ему на это отвечаю: "Я после первого стакана не закусываю". Наливает он второй, подает мне. Выпил я и второй и опять же закуску не трогаю, на отвагу бью, думаю: "Хоть напьюсь перед тем, как во двор идти, с жизнью расставаться". Высоко поднял комендант свои белые брови, спрашивает: "Что же не закусываешь, русс Иван? Не стесняйся!" А я ему свое: "Извините, герр комендант, я и после второго стакана не привык закусывать".

19. О! Шнапс — он даже и не водка. А — http://www.wineworld.ru/voc/article1066.html — "сладкий крепкоалкогольный ликер, традиционно связываемый с Германией"

20. 2005 04.

o_proskurin: Слушайте, когда вы все это писать успеваете?:)

nemiroff: Ну, это старая история. Я её и в РЖ публиковал. Но сейчас вот продолжение опубликую — оно новое.

Но вообще да, довольно много по нынешним меркам я пишу. Ну так я же ничем, кроме писания, и не занимаюсь. Но нынешние те мерки... Нынешние авторы против классиков — ничтожные существа: Достоевский каждые два года по толстенному роману выдавал. О Бальзаке уж и говорить нечего.

Или в живописи: Микеланджело Сикстинскую капеллу за несколько лет разрисовал: огромные фигуры в сложных ракурсах на огромных плоскостях, причём кривых, при этом лежа на мостках на страшной высоте, притом это же фрески, там исправить нельзя, каждый мазок — окончательный! Причём раньше он фресок не писал, это был его первый опыт.

Или тихий Рафаэль — точно так же расписал потолки Ватикана.

Титаны!

Сейчас просто физически на такое никто не способен, даже если проецировать на потолок фотографии и их прорисовывать. Ни душевных сил, ни простых физических не хватит ни у кого на такую работу.

o_proskurin: А вы что, писанием и на жизнь зарабатываете?:) По нынешним меркам это ведь тоже редкость. Ну, понятно там, Максим Соколов. Но то ведь то в другом, так сказать, жанре. И платят по-другому.

nemiroff: Увы, нет. Никогда ничем я в жизни кроме писанины (и всякой ешё культурно-организаторской деятельности) не занимался, и содержала меня всю жизнь — о позор — и сейчас содержит — мама, работающая инженером-строителем в Надыме.

Время от времени, впрочем, я нахожу, как зарабатывать писаниной — то же РЖ четыре года. Сейчас вот опять пытаюсь что-нибудь придумать. Но что-то не очень придумывается.

Шопенагауэр и прочая философия

0. Одно из прозвищ Шапы (см.), Шаповалова Ю.: Шапенгауэр. И даже "Шапейший Гауэр"

1. 1996 примерно или 1995. Вот я прихожу к Тер-Оганяну — у него открытая книга в руках.

— До чего дошел, — говорит Авдей Степанович горестно. — Шопенгауэра читаю!

— Вот и я то же самое думаю, — говорю я, искренне не понимающий вдруг пробудившейся у Авдея к тридцати пяти годам тяги к философии. — Ты художник, или кто? Ну так картины красить нужно, а не теории разводить!

— Ну, нет, — не согласился Т. — В том-то и дело, что сначала нужно понять, ЧТО именно красить. А тут без философии никак.

2. Тогда же. Мы с Авдеем приходим в гости к Всеволоду Лисовскому, Авдей начинает осматривать книги, стоящие у того на книжных полках.

— Ильенков? Это кто? Философ? Дай почитать!

— Да на что он тебе? Марксист-шестидесятник с человеческим лицом, ни то, ни сё. Давай я тебе лучше порнографический журнал подарю!

— Журнал — подари, но и книжку тоже дай. Все-таки — философия!

3. Фигля, стало мне интересно: что же Авдюша в Шопенагауре пытается найти полезного для искусств. Тем более, что главный его трактат, "Мир как воля и представление", у меня уже лет семь как имелся, забытый кем-то из гостей.

Открыл введение. Узнал из него, что книгу эту нужно прочитать один раз от начала до конца не пропустив ни слова, а потом обязательно сразу прочесть снова. Тогда хоть что-нибудь читатель, может, и поймёт.

Хотя вряд ли — читатель глуп, а "моя философия в пределах человеческого познания вообще представляет собой действительное решение мировой загадки. В этом смысле она может называться Откровением. Вдохновлена она духом истины; в четвертой книге есть даже такие параграфы, на которые можно смотреть как на внушенные Святым Духом".

Забоялся я дальше читать. Потом думаю: а ну-ка, всё-таки, на пробу, читану что-нибудь из середины. Открыл. И как раз на главе Эстетика. Ну, думаю, эстетика — дело мне близкое, рискну. Авось, хоть что-то, да пойму. Стал читать.

4. Читаю — очень сильно он ругается на современных ему мастеров искусств и современную ему публику. И стоит на том, что подлинного таланта, и уж тем более гения, современники никогда не оценят — а только потомки. Это, собственно, критерий: кого современники ценят — те говно и есть. Ибо — см. выше.

Ладно, думаю, ясно. А кого, думаю, он в качестве примера приводит подлинного гения?

Оказалось, что приводит, во-первых, конечно, себя, — ну, это понятно. Во-вторых — Рафаэля, Шекспира, Гёте, Байрона.

Это как так? — удивился я. Уж кто-то, а Рафаэль и Шекспир были вполне очень даже признаны современниками, а Гёте и Байрон с самых молодых лет были настоящими поп- звёздами!

Обнаружив такое детское противоречие в такой простой вещи как эстетика, остального я с чистой совестью читать не стал.

5. Авдюша тоже, конечно, ещё тот гусь. Он мне очень всяких модных французских мыслителей хвалил — Фуко, Делёза, Гваттари, Лакана итд. Не поленился я, купил книжку Фуко — "Историю безумия в классическую эпоху". Страницы до семидесятой прочитал — и дальше не стал.

— Да я там читаю, читаю, читаю — абзац на полторы страницы, завёрнутый так, что голову сломишь. Начинаю расшифровывать в голове, что же в нём написано, — после часовой расшифровки оказывается, что смысл его полностью сводится к одному короткому предложению: "В 17 веке режим домов для умалишённых очень ужесточился". Я и бросил. — Так я объяснил Авдею.

— Так по-русски их и невозможно читать! — ответил Авдюша. — Переводчики же — пидорасы, ничего не понимают, вот и наворачивают. А на самом деле — по французски — там всё ясно и понятно.

— Ты что же, их по-французски читал? — удивился я.

— Да нет, один чувак читал, мне рассказывал. Что всё ясно, понятно и очень правильно — вся правда про современную жизнь.

Что на это скажешь? Только и скажешь — тырц-тырц!

6. комменты

(Anonymous) (from 213.141.227.215) (link): Эх, брателло, Ш. бы тебя одной запятой размазал. А счас не может, да?

tiphareth: Насчет Фуко справедливо. Я, правда, по-французски слаб, а вот по-английски там все гораздо понятнее.

Переводчики всякой модно-педерастической литературы — педорасы, это непреложный факт, их надо всех обязательно убивать.

Шухов инженер

Серебряный век, хуё-моё, футуризм-шмутуризм, двдацатые годы, конструктивизм, туда-сюда тыр-пыр. Невъебенные герои той эпохи, все их знают, они все на слуху — Гиппиус, Розанов, Блок, Белый, Бурлюк, Маяковский, Бабель, хуябель, Багрицкий, хуйцкий, Родченко-хуёдченко, Пильняк, Лисицкий Эль, всякие прочие белибердяевы.

На самом деле кто подлинный герой этих тех нулевых — десятых — двадцатых, так это, вот например, инженер Шухов. Человек, своими действиями реально менявший мир.

Спроектировал и построил первый в России нефтепроводод — в 1907, кажется, году.

Разработал технологию строительства нефтяных резервуаров — и строил их.

Придумал газлифт — технологию увеличения нефтеотдачи бедных нефтяных пластов посредством закачивания в них попутного газа — и до сих пор технология эта является наиболее передовой.

Это всё — в 1900-е и 1910-е.

В начале 1920-х построил "шуховскую башню" на Шаболовке — радиовышку для Радиостанции им III интернационала (Коминтерна), тогда — самую мощную в Европе. И башня должна была быть самая высокая — металла в СССР не хватило.

Вот это, правда, герой. И Розинг со Зворыкиным, например, — изобретатели современного телевидения с электронно-лучевой трубкой и кинескопом. Итд. Люди, повторяю, реально изменявшие реальный мир — причём в сторону его улучшения. А не наоборот.

2. Да только кто про них знает, кроме историков науки и техники? А вот про всяких пустомель вроде Блока А. или там Розанова В. — про этих все знают.

Ладно, что это несправедливо и глупо — это ещё и очень вредно: белибердяевы становятся главными героями, насчёт делать молодёжи жизнь с кого, и белидердой их пустомельства общественное сознание забито, как водопровод бывает забит мусором и помоями.

Результат — налицо.

3. В пресловутых Североамериканских Соединённых Штатах, кстати, изобретатели и капитаны промышленности — очень даже герои массового сознания — Эдисон, Форд, нефтяник Рокфеллер, авиаторы Братья Райт, Хъюз, компьютерщики Джобс, Гейтс, итд итп.

Не всех, конечно, знают, и не все из тех, кого знают, — самые заслуженные, но хоть кто-то.

Результат — опять же налицо.

4. При советской власти вот было, дескать, хорошо, — инженеры при ней были Герои.

Да. Но не все. Совсем не все.

Во-первых, авиаконструкторы. Во-вторых, разработчики стрелковой техники. А мирные — — —

Дореволюционные ещё частично — да, — Яблочков, Лодыгин. А из переживших 1917-й год или появившихся долго после него — кто? Кто, например, сибирскую нефть нашёл и добыл? Кто систему связи Орбита разработал? Кто — — —?

Вот и то-то.

5. Да, Татлин. Вот самое лучшее, что можно сказать о Татлине и прочем футуризме, космизме и остальном авангарде, одна картинка заменяет три тома рассуждений: "охуенный гипермегавангард," сооружение, символизирующее невъебенный непревзойдённый порыв к звёздам, а на самом деле — оно человеку нормального роста чуть выше, чем по пояс, сделано из досок и реек и везут его на телеге.

6. Вообще, в двадцатом веке какой-то налетел на человечество невиданный вал глупости и впадения в детство — через дряхлость, вероятно.

Тот же Татлин и прочие футуристы: в то время были люди, которые делали настоящие механизмы и машины — Даймлеры, Бенцы, Дизели, Форды, Сикорские, Туполевы — машины, которые работали и приносили пользу; и были Татлины, Калдеры, хуялдеры итд, которые из реек и папье-маше делали игрушечные какбымашины — главная задача которых была — быть похожими на настоящие. У некоторых даже колёсики вертелись

Но они не работали — и не должны были работать. Муляжи.

И эти вот игрушки дяденек, впавших в детство — воспринималось и вопронимается до сих пор всерьёз, как чрезвычайно замечательные проявления человеческого гения и ума! Поразительно.

Поразительно.

7. Знаменитый татлинский "летатлин" — махолёт, который был им сконструирован и построен. Он им очень гордился — выставлял, пока имел возможность; стало нельзя — прятал от сталинских опричников и показывал только избранным. Он сейчас входит во все учебники искусства двадцатого века.

Только вот в чём проблема — он не летал. Более того — он и изначально не планировался так, чтобы мог полететь! Он с самого начала планировался, как муляж!

Что тут сказать? Только ещё раз подивиться.

8. Добавить: а) Про Механизмы Тангели, которые как раз совсем другое дело; б) Про Шуховскую башню: найти картинки и сведения о ней.

9. ivand: вам не кажется, Мирослав, что вы в одном шаге от нападения на коллег по окормлению от щедрот Марата Саныча?

nemiroff: А я всегда говорил, — и самим же деятелям контемпорарного искусства постоянно, что классика авангарда на 90 процентов — фонтан торжествующей глупости, а современный неоавангард — на 90 процентов — шарлатанство и мошенничество.

Но и фонтан торжествующей глупости представляет собой порою чрезвычайно любопытный феномен. И порождает порою очень интересные, поразительные, убедительные и даже высокохудожественные артефакты.

Я, кстати, от щедрот Марата Александровича, увы, ни разу не оскоромился. Книжку мою про Оганяна он да — издал. А более — увы.

Опасается он меня.

ivand: порою порождает, я не спорю.

я просто хотел уточнить, насколько последовательна ваша позиция.

varsava: На телеге не остов для "Башни IV Интернационала", случайно?

nemiroff: Почему остов? Это именно она и есть. Башня. Только III Интернационала. IV-й — это уже Троцкий в тридцатые годы основал.

varsava: ааа... Я её знаю по одной иллюстрации в сборнике Есенина. Но там она вроде бы поцветастей была, а здесь рейки одни.

whiskeydrinker: ta ti sam mudak blat; nixuhja ne znaesh i viebujeshsa! urott