Бумажечки
Содержание
(2001)
Короче, я живу, бури истории кипят над мной своим яростным огнем, бездны звездны полыхают спиралями и пылят созвездиями, а я в это время – тыкаю в клавиатуру компьютера осуществляя описание всего, чего попадёт в машину алфавита. Ради Правды, а также – интереса.
Основных рабочих помещений у меня два.
Одно называется кабинет, в нем стоит компьютер, сканер, принтер и вся остальное, при помощи чего я эти все скопления букв и выстраиваю в линейные цепочки.
Второе рабочее помещение у меня кухня, благо, она современная, то есть большая, и стол там большой, не просто кухонный, а обеденный, и я там курю, пью чай, пишу набросочки на бумажечках ручкой, на основании которых потом пишу статьи посредством клавиатуры компьютера.
Бумажечки эти – четвертушки листа А-4, так я привык. Я на них пишу набросочки. А написав – вешаю на стену, прикалываю булавочками к обоям – чтобы было на виду: дополнять, исправлять, уточнять, – а потом нести в кабинет к компьютеру и уж там переводить в окончательную форму.
Кроме того,
на тех же стенах висит огромное количество всяких вырезанных отовсюду картинок и картиночек – с девушками, с дяденьками, с видами городов и со всякими самыми разными изображениями: они меня вдохновляют: напоминают, что можно написать еще о том, вот этом, итд, итп. Таков мой метод работы.
Ну и на кухонном столе – тоже огромное количество бумажечек небольших размеров – вырезок отовсюду, картинок, стихов, моих и чужих, обрезанных по края, набросочков и почеркушечек. Эти уже не висят, а лежат.
И вот.
Ко мне приходят люди, я их веду на кухню – пить чай и вести беседы. На кухню – не потому, что я такой интеллигент-шестидесятник, а потому что там 1: можно курить (в других местах квартиры нельзя – у Гузели астма); 2: там чайник и чай; 3: ну и вообще.
Стол, как сказано, большой, не стандартный серый кухонный, а настоящий полированный обеденный, есть место и для чайника, и для чашек, и для упомянутой груды картинок.
И опять вот: крайне мало – практически никто – не лезет смотреть, что же там у меня на книжных полках, хотя там есть и интересные книги. 2 из 20 гостей, может, заинтересовывается картинками висящими на стенах. Но вот в кучу на столе – а это не просто куча, это структурированная куча, эта куча, предназначенная для расклеивания, развешивания, писания, дописывания, приписывания и прочей работы - поэтому я крайне строго всегда всех предупреждаю не лезть и не трогать - всякий обязательно всегда запустит свои грабли, и начнет перебирать картиночки, вынимать их из кучи, рассматривать, комментировать.
-Э-э-э, - решили мы тогда с Иван Иванычем. - Так вот она какова, самая правильная – то есть, естественная - форма подачи художественного материала людям, от картиночек до стихотворений: не развешивать их по стенам, не сброшюровывать их в книгу, а – так вот навалом и выкладывать – пусть каждый роется, выбирает, что ему по душе.
Как в магазинах секонд хэнд, где все на столах горой: ройся в этой пещере Алладина, что найдешь – твое.
Это вот и есть самая правильная форма продажи стихотворений, а также картиночек небольшой величины: вываливать их на стол – ну, или в ящики – кучей, а каждый желающий пусть в них роется, и что понравилось – покупает.
Каждое стихотворение – или картинка - на отдельной бумажке формата примерно почтовой открытки.
Любых стихотворений: меня самого, Державина, Тютчева, Багрицкого, Т.С. Элиота, и кого угодно еще. Но не одинакового (это важно) формата - открытки, а – для каждого стихотворения своего формата. В зависимости от его вида.
И автор этих строк, то есть я, будь бы он бы владельцем типографии, он бы все стихи только таким образом и издавал.
А будь я владельцем еще и книжного магазина, я их именно таким бы образом и продавал: поставил бы штук десять больших железных ящиков, доверху наполненных самыми разными стихами (а также и еще - картинками) самых разных авторов, - подходи, ройся, выбирай, что нравится, покупай на вес.
Вот для чего это нужно еще:
дабы таким особо наглядным образом продемонстрировать автономность (см. соотв. сообщ. в руссру) каждого стихотворения, его независимость и самодостаточность.
То именно, что каждое оно являет собой полную и окончательную картину мира, заключенную в столько-то строк и ограниченную от других возможных таковых белыми полями и обрезом со всех сторон. К который чего-либо добавить – можно, но незачем. Все сказано. И даже места нет, куда добавить: обрезать под самый край, без полей.
3. И еще хорошо бы все эти стихи помещать в железные ящики - без указания автора.
Дабы - не важно было, кто именно это сочинил.
А только - нравится стихотворение? Ну и бери, неси его, взвешивай, покупай. А кто сочинил - да какая разница! Важны стихи – образ мира – а не фамилия их автора.
Перенос акцента с автора на сам текст как таковой, самодостаточный и самоценный.
II.
К примерно лету 1997 году эти мысли в голове моей окончательно созрели. Опять же и – секонд хэндов развелось, и именно указанного, аллладинно-пещерного типа. Безумная Птичка моя Гузель, выслушав мои соображения, тут же изъявила желание походить по "Секонд хэндам", и это им предложить. Это было бы чрезвычайно правильно и верно: вот всякое тряпье, вот ломаные будильники и старые зажигалки, а вот еще - ящик разных стихов неизвестных авторов. Искусство - в массы!
Далее события развивались так. Я рассказал этот проект Тер-Оганяну А.С. Авдею Степановичу идея очень понравилась и он вызвался помочь мне ее реализовать.
И - помог. Рассказал о ней человеку по фамилии Кудрявцев, владельцу книжного магазина "Гилея" (точней, теперь уже двух одноименных их), одного из тех их, книжных магазинах, которые специализируются на всяких "этаких" книгах. Тому – Кудрявцеву - идея тоже понравилась, он сказал: "Давай!"
Это был декабрь 1998. И - что? И - ничего. Сложности жизни, занятой исключительно борьбой за существование (тогда, сейчас – полегче), и - - - То есть, то у меня компьютер поломан, то бумаги нет, то тонер кончился, то другой всякой работы море.
1999
Но наступило лето 1999, период моей дружбы с Гельманом (см. сообщ. руссру) Гельману идея «Бумажечек» чрезвычайно понравилась. И он вызвался ее осуществить: ну, не совсем так, как я хотел, а в масштабе маленьком, камерном: издать их ("Некоторые стихотворные и прозаические произведения М.Немирова относительно малой величины") – в виде нарезанных указанным выше способом бумажечек, расфасованным по специально изготовленным конвертам.
Штук 200 конвертов со штуками 200 бумажечек в них: своего рода "Избранное", представляющее различные ответвления моей сочинительской деятельности: немного стихов, немного "Тюменщиков", "Предметов", "Напитков", "Мастеров искусств", "Красоток" и проч.
Дело за мной: нужно отобрать, подготовить, принести. Гельман вызвался дать денег, чтобы купить конверты и оплатить шелкографическое (цветное) изображение на них, и предоставить свои (а точнее – ФЭПа) ксероксы, принтеры и т.п. для - - -
2. А работы было – до хрена. А именно:
а: Отобрать, что туда поместить, в эти конверты: копаться в своих директориях, думать, выбирать, отсортировывать, - для меня это чрезвычайно непростое занятие. Такой я человек.
б: Перевести каждый файл в КваркЭкспресс. 150 файлов - не так быстро!
в: Смакетировать каждый файл, то есть расположить тексты на странице, чтобы -- -- -- Опять же 150 файлов - это не так просто!
г: Распечатывать все это на ксероксе (по 200 экз. каждой страницы - опять же ого-го ! (Правда, ксерокс у Гельмана, конечно, скоростной, но и все равно)
д: а затем еще и резать.
Исполнением всего этого занялась моя Птичка, и – сделала это!
К 7 ноября 1999 все было и отобрано, и смакетировано, и напечатано на ксероксе, и порезано, и даже были куплены коробки из под обуви, что человек, отобрав некоторое количество понравившихся бумажечек, мог сразу приобрести и коробку, чтобы их в нее сложить – а потом, постепенно, по мере хода течения жизни, прикупать и новые бумажечки, и в эту же коробку их складывать.
И – дело опять застряло.
Началась выборная кампания СПС, заправляющим московской частью которой неожиданно оказался все тот же Гельман (см. в руссру опять же «Пушкин»/руссру, только уже вып.4), и все эти горы резаной бумаги и картонных коробок залегли в подсобках гельмановской галереи, и - - -
2000
Время тикало, события происходили, к ноябрю 2000 запасы бумажечек были перемещены в дружественный тогда Гельману клуб «Пушкинг» руководимый человеком по имени Илья Фальковский. Решено презентацию и продажу их устроить было именно так: так решил Гельман, исходя из каких-то своих соображений.
Фальковский, вроде, ко мне неплохо относился, - я уже устраивал у них в «Пушкинге» мероприятие, презентацию (предварительную – рукописи) книги про Оганяна, например но все ссылался на то, у них все время расписано, немного попозже… Потом и он сам по домашнему телефону, и его «Пушкинг» перестал отвечать на звонки.
Наконец, 4 октября 2001 было окончательно выяснено: Клуб прогорел и закрылся, все его имущество было выброшено. В том числе и мои бумажечки-коробочки.
III
Летом 2002 я в очередной раз взялся возродить эту идею. И довести ее, наконец, до реального воплощения.
Теперь это уже называется не «Бумажечки», а «Картиночки». Теперь это троякий проект: висяче-настенный, кучечно-настольный, да еще и виртуально-компьютерный. А если удастся, то еще и будет книжно-полиграфический. Виртуально-компьютерный вариант (начальная стадия) можно посмотреть на сайте http://nemirov.rema.ru/. Висяче-настеннный – пока только у меня на дому. Но я его всячески отфотографировал на цифровую фотокамеру и намерен фото в ближайшее время опубликовать.
И – предложить реализацию этого проекта – снова Гельману, только теперь уже в полном масштабе. Но не сейчас – где-нибудь ближе к следующей весне. Когда он примет размеры уж совсем полностью гигантские: масштаб – это тоже - - -
IV
В январе 2005 осуществил я этот проект, наконец. В ЦДХ целый месяц оно функционировало на огромной гельмановской выставке «Россия 2». Выглядело это так.
По стенам сплошь развешаны бумажечки-картиночки – перед ними два стола, сдвинутых вместе, с теми же бумажечками картиночками - стихами, мудрыми рассуждениями итп - наваленными горой. Чтобы человек мог в них рыться, выбирать то, что ему понравится..
На столе ещё – компьютер, возле стола - стул. То есть, это была типа "Логово писателя". Каждый день на этом стуле кто-нибудь сидело из ОсумБеза – как бы дежурил. Предполагалось, что компьютер будет подключен к сети и осумбез будет вести прямой репортаж в ЖЖ – этого не вышло. Не сумели кабель протянуть.
Не вышло также, чтобы бумажечки были навалены вокруг сугробами, по колено высотой. Бумажечек было относительно мало, к сожалению.
Тырц-тырц.
вот:
Развешано, конечно, плохо, криво, неправильно - у меня дома они висят гораздо красивей. Но хоть что-то.
V. 1989
Одна из первых версий Бумажечек - Тюмень, осень 1989, студклуб университета. Там я их прибивал к стенам двенадцатисантиметровыми гвоздями. В порядке типа энвайронмента. Слева - я, справа - воспетая мною в многочисленных стихах Анна М.
- http://ankora.livejournal.com/27378.html
ankora: Картиночки - это энвайронмент. Ладно. А стихи я не читала :-)) вернее :-((
nemiroff: Всё впереди!
ankora: Звучит ободряюще. И даже обнадеживающе. :-) Честно, я просила людей, которые в Москву ездили, мне твою книжку купить, но...
nemiroff: Есть тут некий план, как нам всем товарищестом в Тюмень осенью приехать - если выйдет, то и книжек привезём.
ankora: Зашибись!
VI. А вот: 2005 02:
Кабаков, 16 веревок, 1984:
http://www.kommersant.ru/doc-y.html?docId=547434&issueId=23327 - хорошая - внятная - статья Ирины Кулик, объясняющая, что это и зачем:
"16 веревок", созданные в 1984 году, считаются первой "тотальной инсталляцией". Это еще не те масштабные гиперреалистические декорации, которые Илья Кабаков стал делать на Западе, а поневоле минималистское, но оттого не менее впечатляющее пространственное произведение. Через всю комнату где-то на высоте глаз протянуты 16 бельевых веревок. На них аккуратно развешана коллекция всевозможного сора. Обломки деревянной резьбы, потемневшая от времени ножка пупса, птичье перо, косточка, сломанный шарик для настольного тенниса – немногочисленные предметы, которые можно хоть как-то назвать. Все остальное – какие-то совсем безвидные и неопределимые бумажки, щепочки, железяки и лоскутки.
Под каждой мусориной – аккуратная табличка с надписью-репликой. Вычитать из них связный сюжет не получается, но понятно, что речь идет о каком-то переезде, к которому готовится, кажется, детский интернат. Многие реплики звучат явно напуганно: тут и ужас перед тем, что поселят в одной комнате с неким Ковалевым, который "и придушить может", и опасения, что если рядом будет рынок, то в окна позалезают и ограбят. Другие исполнены робкой надежды: говорят, рядом будет аэродром и из окна можно будет смотреть, как взлетают самолеты и приземляются парашютисты. Предметом особой тревоги является то, позволят или не позволят взять с собой личные вещи, например "коллекцию мух и комаров". Но, несмотря на все эти скрупулезные бытовые подробности, тревога перед переездом кажется лишь метафорой страха перед неизвестностью, ожидающей нас в мире ином.
С 1984 года "16 веревок" многократно показывались в различных музеях и выставочных залах мира. В инсталляции Илья Кабакова наверняка считывали и личный опыт эмиграции, и прощание с канувшим в небытие советским миром, архиватором и душеприказчиком которого считается художник. Впрочем, сегодня Илью Кабакова уже все меньше и меньше интересует конкретное историческое прошлое. Когда-то, уезжая за границу, художник, как рассказывают, увез с собой целую коллекцию советского мусора. Нынешнюю версию "16 веревок" до последней бечевки и соринки привезли в ящиках из США. Сам господин Кабаков так и не решился вернуться к своим пенатам, а откомандированный им помощник не был уполномочен дополнить инсталляцию найденными на месте элементами.
В инсталляции, разместившейся сегодня в бывшей мастерской Кабакова, почти нет отчетливо советских предметов. Сор стал вполне международным: смятые пачки из-под "Мальборо", пластмассовое сердечко-"валентинка", ярлык с надписью "made in Taiwan" и даже посадочный талон на самолет каких-то западных авиалиний на имя пассажира Ilia Kabakov.
Эмигрировав, Илья Кабаков занял вакансию "приглашенного специалиста" по прошлому – сходную должность некогда занимал Владимир Набоков. Сначала оба русских эмигранта занимались своим историческим прошлым – канувшими в небытие дореволюционной Россией или Советским Союзом. Но чем более отдаленным и забытым становилось это прошлое, чем более вольно они его домысливали и превращали в свой личный фантазм, чтобы в конце концов прийти к ощущению призрачности и относительности любой объективной реальности. "16 веревок", укомплектованные не старым советским, а нынешним глобалистским мусором,– вовсе не модернизированная, а именно что аутентичная версия классической инсталляции: меняющиеся значения вещей никак не должны влиять на подлинный смысл произведения.»
Я такую фигню, независимо от Кабакова, у себя в жилище в 1991 году делал.
Только не ради искусства, а для практических целей: чтобы удобно было мои бумажечки с черновиками, набросками и картиночками хранить.
Понатянул верёвок - и на них их вот точно так всё и понаразвешал. (Черновики и наброски у меня - на бумажечках в четвертушку стандартного листа А4).
В алфавитном порядке, естественно.
2. Вспомнил. Мы с Бакулиным такую стенгазету в университете в Тюмени делали в начале 1990-го года. Пространственную.
Натянули верёвок поперёк филологического коридора, на них прицепили бумажечки с текстами и картинками. А под верёвками была баррикады из стульев и ящиков, на которых тоже были понаклеены бумажечки с текстами и картинками. Возможно, у Бакли и фотки есть. Если не истребил в пожаре религиозного экстаза.
У Кабакова, конечно, круче: у него совсем всякая фигня понавешена - концептуализм. А у нас было просто для красоты и для смеха - декоративизм.
2005 06:
Статья про мои "Бумажечки" на России-2, опубликованная в Е-бургском художественном журнале "ЗААРТ". В Свердловске! - где нас, сибирских деятелей, всегда считали за лохов позорных, позорящих своей геграфической близостью - всего 400 км на восток - их, Столицу Урала, не хуй собачий.
Но опубликовали не потому, что меня вдруг полюбили. Барышни, которые были откомандированы от ЗААРТА на Россию 2 - они Гошу Манаева полюбили. Потому что есть, за что - молоденький, хорошенький, поэт. Ну, и попросили его что-нибудь им написать. А Гоша и написал про "Бумажечки".
Барышни, думаю, очень этому были не рады, сократили, как смогли, вместо обещанного разворота дали только одну полосу - но совсем уж отказаться от материала не смогли.
реализм
Я много раз говорил, что я не только авангардизмом занимаюсь, но и самым чистой воды реализмом. Выявлением того, что в душе у каждого человека, только он часто этого сам не знает.
Так вот и "Картиночки" - это не мой личный бзик и причуда, а это Архетип человеческого сознания. Ибо страсть к ровненькому развешиванию картиночек по стенам присуща всем от рождения. Пример:
Это некто Иван Демьянюк в тюремной камере в Иерусалиме. Так он её украсил. (Картинка позаимствована у бОгуса – http://www.livejournal.com/users/b0gus/183605.html)
Правда, как сообщает бОгус, человек этот Демьянюк очень весьма нехороший: "Иван Демьянюк, уроженец Киевской области, 1920 (или 1918) года рождения. Призван в ряды РККА в 1940 году. Попал в плен в мае 1942 года в районе Керчи. Содержался в концлагере вблизи Хелмно. Добровольно согласился сотрудничать с нацистами. Был направлен на обучение в спецшколу СС близ города Травник.
После выпуска получил назначение в охрану лагеря смерти Собибор. Также служил охранником в концлагерях Майданек и Флоссенбург. После войны проживал на территории Германии. В 1951 перебрался в США, где получил гражданство умолчав о своей службе в СС. В 77-м Демьянюк был арестован американскими властями по обвинению в военных преступлениях, лишен гражданства и выдан Израилю в 1986-м.
В ходе судебного разбирательства Демьянюк был опознан всеми свидетелями как печально известный своим изощренным садизмом охранник лагеря смерти Треблинка по прозвищу "Иван Грозный". И хотя документальных подтверждений службы Демьянюка в Треблинке не было обнаруженно, в феврале 88-го суд признал Демьянюка виновным и приговорил к смертной казни через повешение."
Но даже и такому нехорошему человеку не чуждо оказывается и хоть что-то человеческое - например, стремление развешивать картиночки и бумажечки ровными рядочками.
lula_and_chira: Бумажечки много кто развешивал. Например, персонаж романа Фриша "Человек появляется в эпоху голоцена". Он так со склерозом боролся.
1991. Рогинский
А это те же Бумажечки в исполнении прославленного художника Рогинского. Он их краской на холсте нарисовал:
2010 01 05
Вот правильное: http://tsvetna.livejournal.com/1963183.html:
"Универсальный способ что-нибудь понять - взять что угодно и расположить в каком-нибудь порядке. Каком-нибудь таком порядке, который ощущается как правильный и складывается сам собой, без плана.
Хорошо, если "чего угодно" - много. Даже если вдруг ничего понять не получится - порядок-то останется :-) Но вообще даже при одном взгляде на образовавшийся порядок многое становится ясно.
Наверное, это способ сделать душеполезным практически любое механическое дело."
- Да. Вот мои "Бумажечки" - среди прочего, они и визуализация этой идеи.
Сара Хоббс:
http://zamorin.livejournal.com/112721.html
баби бадалов, 2010:
http://babibadalov.livejournal.com/43910.html
Пермь, декабрь 2009:
Nemirov_Bumazhechki
