Мэднесс — различия между версиями

Версия 19:54, 22 апреля 2015

"Мэднесс"

1. 24 июля 2008. Чё, Шапец, затих? Я как за водку, так ты в кусты? Эх, грехи мои тяжкие....

Заведу-ка я Мэднесс — может, освежит: Madness — Our house, http://youtu.be/KwIe_sjKeAY

2. Ну, первые звуки освежили. Где пианино. А дальше — тоже хорошо, но йоника на фиг не нужна со своим тягучим пищанием. Убивает, зараза, именно искомую свежесть.

3. Артурбан Струков был пренаияростнейший фоннат мэднессов. Как услышал, так и охуел: вот она, искомая волна, которую до этого мы слышали только иногда по радио сквозь рёв ужасных помех.

То есть, "Ван Степ Бейонд" и была первая волновая пластинка, которую мы услышали в хорошем качестве, на стереомагнитофоне итд.

Ночь с 30 апреля на 1 мая 1983 это была, у Турова в Гостях в Парфёнове, в школе, которую он сторожил.

На дописке был Секс Пистолз, "Анакей ин зэ Юкей" и Год Сейв дэ Квин", от которых пришёл в дикий восторг уже я.

Но Артурка отверг, да ещё и не просто так, а с воплем ярости: "да это хэви металл!" Я и прикусил язычок: по музыке Артурка был главный.

Артурка сексопистолзов только уже после армии оценил, году в 1987, осенью.

4. Нет, не первая запись нювейв. Первая была — осенью 1982 у Шапы стрэнглерзовый "Раттус Норвегикус.

А я также, ещё аж в 1979, по "Голосу Америки" Б-52 слушал. И мне как-то именно эта разновидность волны куда больше импонировала. Более минималистическая.

5. А с утра, 1 мая, — собирались на демонстрацию, всем рассказывать о Мэднессе, а потом напроситься в гости к кому-нибудь его слушать, — а там снежная буря. А мы в рубашечках.

Частое дело в Тюмени на Первое мая — см.

6. Также см. Ска, Умца умца

7. Madness — Rise And Fall, http://youtu.be/xih1p2AUFz4

Заглавная песня с одноименной пластинки (1982). Мы с Артуркой её выиграли в карты. Щаз опишу.

8. 1983, июль. Сессия окончена, каникулы. Всем положено разъезжаться из общаги — летом в ней делают ремонт.

Но мы с Артуркой застряли — денег не было уехать. Совсем не было. Мы с Артуркой, и ещё Шура Евдаш из Ревды Свердловской области, за что и получил конспиративное имя Ревдаш.

9. Постели у нас отобрали, спали мы на голых панцирных сетках. Денег не просто не было, а не было вообще ни копья. Но каждый вечер приходил Паха Азов, яростный любитель игры в преферанс.

И мы с ним играли, и мошенничали, — подавали другу другу с Артуркой условные сигналы и всё такое прочее, и выигрывали за вечер примерно около рубля. На каковой рубль и жил следующий день.

Мошенничали, да. Нехорошо. А хуле? Пахе это было развлечение, а нам — жизнь.

Паха, вообще-то, играл довольно плоховато, и, вероятнее всего, мы бы и в честной игре у него выигрывали, но нам нужны была не вероятность, а гарантия.

10. Рубль, рупдвадцать, порой и рупсорок. Что можно было на них купить?

Два пакета супа по 23 копейки. Две пачки беломора по 25. Пачку зелёного чая — 24 коп. И чёрный хлеб за 14. Итого — рупь 34.

Ели раз в день. Зато весь день пили чай и курили папиросы. Курили каждую папиросину по два, а то и по три раза: покуришь, забычкуешь, опять покуришь.

11. Ну и вот в один из вечеров пришёл опять Паха (надо указать: вечера — солнечные, белые же ночи), сидим, играем.

Тут вот какой-то пьяный почти что в жопу гражданин — но на ногах стоящий и способный вести связную речь — вваливается к нам, видит карты, видит преферансную таблицу и высказывает немедленное желание немедленно с нами в карты поиграть.

Это студент индуса, забредший по ошибке не в общагу индуса, что напротив, а в нашу, университетскую.

12. С пьяным играть совершенно неинтересно, это раз. Во-вторых, мы же, как сказано, тут не для развлечения собираемся (мы с Артуркой; Паха-то для развлечения) так что чужая рука нам совершенно ни к чему. И мы его пытаемся отшить:

— Чувак, мы на деньги играем! — тем более, что это правда. Играть на шалобаны — только чутьё портить.

— Конечно, на деньги! — отвечает пьяный. — И у меня — есть! И вываливает из карманов то, что у него есть — два рубля плюс кучу мелочи.

Два с полтиной — чрезвычайно, конечно, заманчивая была для нас сумма, учитывая вышеизложенное, но пьяного обувать — нет, нехорошо. Стыдно. Мы ему и сказали — опять же, чтоб отвадить:

— Чувак, мы по рублю за вист играем!

13. Поясняю: по всему СССРу играли по копейке за вист. За ночь выигрыш-проигрыш при примерно одинаковым и среднем по стране классе игры всех участников, составлял рупь, ну. два. Ну, если уж очень везёт (невезёт) — три.

Если кто играл уж совсем авантюрно, и ему уж очень не везло — мог влететь рублей на пять-семь.

Если кто был упорный мизерист — есть такая категория игроков и вообще людей — тот мог попасть и рублей на 12. Но такое бывало совсем редко. Обычный выигрыш проигрыш — в пределах, повторяю, рубля-двух за вечер.

Но это по копейке за вист. А теперь умножьте все числа на сто — если играть по рублю. То есть, теперь влететь уже можно было на три сотни, а то и рублей на 700. а это были уже страшные числа, невообразимые — при средней зарплате по Тюмени около 250 рублей, студстипендии — 40, зарплате МНСа — 120.

По рублю за вист играли, согласно легендам, профессиональные игроки, каталы, подпольные миллионеры, цеховики и всякие прочие преступные элементы, содержавшие для таких игр даже специальные подпольные игорные дома — «катраны».

14. Но пьяный не унимается:

— По рублю — так по рублю! Сдавайте!

— Эээ, чувак, — продолжаем мы отбиваться, — мы в долг не играем. Ты деньги покажи — есть у тебя по рубль за вист садиться?

— Денег нет, — пригорюнивается чувак. — Но у меня пласты есть! Я пласты на кон поставлю! Фирменные! По пятьдесят за штуку — нормалёк? Сейчас съезжу-привезу.

— Ну, пласты тащи, — отвечаем мы, исходя из расчёта, что, оказавшись дома, на обратный путь у него сил уже не будет.

15. Нет! Через полчаса возвращается с пятью пластинками и бутылкой портвейна.

Пластинки — три, одна — не помню, что, фигня всякая, ещё одна — Род Стюарт (тоже фигня), понятно. И третья — Мэднесс, «Райс энд Фолл». То есть, с точки зрения чувачины — тоже фигня (не имел никакой народной любви Мэднесс в Тюмешке в 1983 году.)

То есть, пьяный-то пьяный, но сообразил отобрать из коллекции только то, чего не жалко.

А вот нас с Артуркой именно Райз энд Фолл как раз очень заинтересовал. Ибо мы были чрезвычайные фоннаты этой музыки. В первую очередь Артурбанише, конечно, а я в основном так, поддакивал.

А тут ещё и практически свежая пластинка! Нами ещё не слышанная! Винил!

16. Ну и фигля — выиграли мы у него этот «Мэднесс».

И Рода Стюарта впридачу.

Стюарт Пахе достался, Мэднесс нам.

17. Причём по-честному выиграли, без мухлежа. Ну, сравнительно без мухлежа.

Чувак, кстати, оказался, вполне квалифицированный игрок, но алкоголь-таки снижает точность и систематичность мышления и, наоборот, способствует чрезмерному авантюризму — вот он ошибочки и делал.

Не такие, чтобы мизер объявлять при длинной бубне без трёх младших карт, но всё-таки делал и регулярно.

А мы его за них понемножку, понемножку, наказывали: то оставляли без лапы, то вместо 3 положенных ему при семерной виттов он оказывался только с двумя — итд итп.

Ну и за ночь набежал рубль проигрыша. При нормальной игре по копейке. Но при заявленном рубле за вист — сотня.

18. То есть, как по честному?

Не совсем, конечно, по честному.

Ибо играли не каждый за себя, как положено, а целенаправленно втроём против него.

То есть, карт не крапили, тайных знаков друг другу не подавали, но если я, например, мог зайти так, чтобы нанести вред Артурке — я от этого воздерживался. Если Артрурка мог зайти так, чтобы принести пользу Пахе, а не чувачине, — он так и ходил.

А так = да, обул бы нас чувак, пожалуй. Сильно пьяный, играя против троих — и отделался всего сотней вистов на всех…

А будь трезвый, и играй каждый за себя…

19. Стыдно ли мне за этот акт?

Немножко стыдно.

С другой стороны — мы долго-долго чувака отговаривали и отваживали…