Бумажечки — различия между версиями

Версия 08:12, 7 августа 2013

(2001)

Короче, я живу, бури истории кипят над мной своим яростным огнем, бездны звездны полыхают спиралями и пылят созвездиями, а я в это время – тыкаю в клавиатуру компьютера осуществляя описание всего, чего попадёт в машину алфавита. Ради Правды, а также – интереса.

Основных рабочих помещений у меня два.

Одно называется кабинет, в нем стоит компьютер, сканер, принтер и вся остальное, при помощи чего я эти все скопления букв и выстраиваю в линейные цепочки.

Второе рабочее помещение у меня кухня, благо, она современная, то есть большая, и стол там большой, не просто кухонный, а обеденный, и я там курю, пью чай, пишу набросочки на бумажечках ручкой, на основании которых потом пишу статьи посредством клавиатуры компьютера.

Бумажечки эти – четвертушки листа А-4, так я привык. Я на них пишу набросочки. А написав – вешаю на стену, прикалываю булавочками к обоям – чтобы было на виду: дополнять, исправлять, уточнять, – а потом нести в кабинет к компьютеру и уж там переводить в окончательную форму.

Кроме того,

на тех же стенах висит огромное количество всяких вырезанных отовсюду картинок и картиночек – с девушками, с дяденьками, с видами городов и со всякими самыми разными изображениями: они меня вдохновляют: напоминают, что можно написать еще о том, вот этом, итд, итп. Таков мой метод работы.

Ну и на кухонном столе – тоже огромное количество бумажечек небольших размеров – вырезок отовсюду, картинок, стихов, моих и чужих, обрезанных по края, набросочков и почеркушечек. Эти уже не висят, а лежат.

И вот.

Ко мне приходят люди, я их веду на кухню – пить чай и вести беседы. На кухню – не потому, что я такой интеллигент-шестидесятник, а потому что там 1: можно курить (в других местах квартиры нельзя – у Гузели астма); 2: там чайник и чай; 3: ну и вообще.

Стол, как сказано, большой, не стандартный серый кухонный, а настоящий полированный обеденный, есть место и для чайника, и для чашек, и для упомянутой груды картинок.

И опять вот: крайне мало – практически никто – не лезет смотреть, что же там у меня на книжных полках, хотя там есть и интересные книги. 2 из 20 гостей, может, заинтересовывается картинками висящими на стенах. Но вот в кучу на столе – а это не просто куча, это структурированная куча, эта куча, предназначенная для расклеивания, развешивания, писания, дописывания, приписывания и прочей работы - поэтому я крайне строго всегда всех предупреждаю не лезть и не трогать - всякий обязательно всегда запустит свои грабли, и начнет перебирать картиночки, вынимать их из кучи, рассматривать, комментировать.

-Э-э-э, - решили мы тогда с Иван Иванычем. - Так вот она какова, самая правильная – то есть, естественная - форма подачи художественного материала, от картиночек до стихотворений: не развешивать их по стенам, не сброшюровывать их в книгу, а – так вот навалом и выкладывать – пусть каждый роется, выбирает, что ему по душе.

Каждое стихотворение – или картинка - на отдельной бумажке формата примерно почтовой открытки.

Любых стихотворений: меня самого, Державина, Тютчева, Багрицкого, Т.С. Элиота, и кого угодно еще. Но не одинакового (это важно) формата - открытки, а – для каждого стихотворения своего формата. В зависимости от его вида.

И автор этих строк, то есть я, будь бы он бы владельцем типографии, он бы все стихи только таким образом и издавал. А будь я владельцем еще и книжного магазина, я их именно таким бы образом и продавал: поставил бы штук десять больших железных ящиков, доверху наполненных самыми разными стихами (а также и еще - картинками) самых разных авторов, - подходи, ройся, выбирай, что нравится, покупай на вес. Как в магазинах секонд хэнд, где все на столах горой: ройся в этой пещере Алладина, что найдешь – твое.

Обрезать по край - дабы таким особо наглядным образом продемонстрировать автономность каждого стихотворения, его независимость и самодостаточность.

То именно, что каждое оно являет собой полную и окончательную картину мира, заключенную в столько-то строк и ограниченную от других возможных таковых белыми полями и обрезом со всех сторон. К который чего-либо добавить – можно, но незачем. Все сказано. И даже места нет, куда добавить: обрезать под самый край, без полей.

1997

К примерно лету 1997 году эти мысли в голове моей окончательно созрели. Безумная Птичка моя Гузель, выслушав мои соображения, тут же изъявила желание походить по "Секонд хэндам", и это им предложить. Это было бы чрезвычайно правильно и верно: вот всякое тряпье, вот ломаные будильники и старые зажигалки, а вот еще - ящик разных стихов неизвестных авторов. Искусство - в массы!

Но, конечно, никуда не пошла.

1998

Далее события развивались так. Я рассказал этот проект Тер-Оганяну А.С. Авдею Степановичу идея очень понравилась и он вызвался помочь мне ее реализовать.

И - помог. Рассказал о ней человеку по фамилии Кудрявцев, владельцу книжного магазина "Гилея" (точней, теперь уже двух одноименных их), одного из тех их, книжных магазинах, которые специализируются на всяких "этаких" книгах. Кудрявцеву идея тоже понравилась, он сказал: "Давай!"

Это был декабрь 1998. И - что? И - ничего. Сложности жизни, занятой исключительно борьбой за существование (тогда, сейчас – полегче), и - - -

То есть, то у меня компьютер поломан, то бумаги нет, то тонер кончился, то другой всякой работы море.

1999

Но наступило лето 1999, период моих попыток сотрудничать с Гельманом.

Гельману идея «Бумажечек» чрезвычайно понравилась. И он вызвался ее осуществить: ну, не совсем так, как я хотел, а в масштабе маленьком, камерном: издать "Некоторые стихотворные и прозаические произведения М.Немирова относительно малой величины" в виде нарезанных указанным выше способом бумажечек, расфасованным по специально изготовленным конвертам.

Штук 200 конвертов со штуками 200 бумажечек в них: своего рода "Избранное", представляющее различные ответвления моей сочинительской деятельности: немного стихов, немного "Тюменщиков", "Предметов", "Напитков", "Мастеров искусств", "Красоток" и проч.

Дело было за мной: нужно отобрать, подготовить, принести. Гельман вызвался дать денег, чтобы купить конверты и оплатить шелкографическое (цветное) изображение на них, и предоставить свои (а точнее – ФЭПа) ксероксы, принтеры и т.п. для - - -

2. А работы было – до хрена. А именно:

а: Отобрать, что туда поместить, в эти конверты: копаться в своих директориях, думать, выбирать, отсортировывать, - для меня это чрезвычайно непростое занятие. Такой я человек.

б: Перевести каждый файл в КваркЭкспресс. 150 файлов - не так быстро!

в: Смакетировать каждый файл, то есть расположить тексты на странице, чтобы -- -- -- Опять же 150 файлов - это не так просто!

г: Распечатывать все это на ксероксе (по 200 экз. каждой страницы - опять же ого-го ! (Правда, ксерокс у Гельмана, конечно, скоростной, но и все равно)

д: а затем еще и резать.

Исполнением всего этого занялась моя Птичка, и – сделала это!

К 7 ноября 1999 все было и отобрано, и смакетировано, и напечатано на ксероксе, и порезано, и даже были куплены коробки из под обуви, что человек, отобрав некоторое количество понравившихся бумажечек, мог сразу приобрести и коробку, чтобы их в нее сложить – а потом, постепенно, по мере хода течения жизни, прикупать и новые бумажечки, и в эту же коробку их складывать.

И – дело опять застряло.

Началась выборная кампания СПС, заправляющим московской частью которой неожиданно оказался все тот же Гельман (см. в руссру опять же «Пушкин»/руссру, только уже вып.4), и все эти горы резаной бумаги и картонных коробок залегли в подсобках гельмановской галереи, и - - -

2000

Время тикало, события происходили, к ноябрю 2000 запасы бумажечек были перемещены в дружественный тогда Гельману клуб «Пушкинг» руководимый человеком по имени Илья Фальковский. Решено презентацию и продажу их устроить было именно так: так решил Гельман, исходя из каких-то своих соображений.

Фальковский, вроде, ко мне неплохо относился, - я уже устраивал у них в «Пушкинге» мероприятие, презентацию (предварительную – рукописи) книги про Оганяна, например но все ссылался на то, у них все время расписано, немного попозже… Потом и он сам по домашнему телефону, и его «Пушкинг» перестал отвечать на звонки.

Наконец, 4 октября 2001 было окончательно выяснено: Клуб прогорел и закрылся, все его имущество было выброшено. В том числе и мои бумажечки-коробочки.

2002

Летом 2002 я в очередной раз взялся возродить эту идею. И довести ее, наконец, до реального воплощения.

Теперь это уже называется не «Бумажечки», а «Картиночки». Теперь это троякий проект: висяче-настенный, кучечно-настольный, да еще и виртуально-компьютерный. А если удастся, то еще и будет книжно-полиграфический. Виртуально-компьютерный вариант (начальная стадия) можно посмотреть на сайте http://nemirov.rema.ru/. Висяче-настеннный – пока только у меня на дому. Но я его всячески отфотографировал на цифровую фотокамеру и намерен фото в ближайшее время опубликовать.

И – предложить реализацию этого проекта – снова Гельману, только теперь уже в полном масштабе. Но не сейчас – где-нибудь ближе к следующей весне. Когда он примет размеры уж совсем полностью гигантские: масштаб – это тоже - - -

IV

В январе 2005 осуществил я этот проект, наконец. В ЦДХ целый месяц оно функционировало на огромной гельмановской выставке «Россия 2». Выглядело это так.

По стенам сплошь развешаны бумажечки-картиночки – перед ними два стола, сдвинутых вместе, с теми же бумажечками картиночками - стихами, мудрыми рассуждениями итп - наваленными горой. Чтобы человек мог в них рыться, выбирать то, что ему понравится..

На столе ещё – компьютер, возле стола - стул. То есть, это была типа "Логово писателя". Каждый день на этом стуле кто-нибудь сидело из ОсумБеза – как бы дежурил. Предполагалось, что компьютер будет подключен к сети и осумбез будет вести прямой репортаж в ЖЖ – этого не вышло. Не сумели кабель протянуть.

Не вышло также, чтобы бумажечки были навалены вокруг сугробами, по колено высотой. Бумажечек было относительно мало, к сожалению.

Тырц-тырц.

вот:

Развешано, конечно, плохо, криво, неправильно - у меня дома они висят гораздо красивей. Но хоть что-то.

V. 1989

Одна из первых версий Бумажечек - Тюмень, осень 1989, студклуб университета. Там я их прибивал к стенам двенадцатисантиметровыми гвоздями. В порядке типа энвайронмента. Слева - я, справа - воспетая мною в многочисленных стихах Анна М.

- http://ankora.livejournal.com/27378.html

ankora: Картиночки - это энвайронмент. Ладно. А стихи я не читала :-)) вернее :-((

nemiroff: Всё впереди!

ankora: Звучит ободряюще. И даже обнадеживающе. :-) Честно, я просила людей, которые в Москву ездили, мне твою книжку купить, но...

nemiroff: Есть тут некий план, как нам всем товарищестом в Тюмень осенью приехать - если выйдет, то и книжек привезём.

ankora: Зашибись!

VI. А вот: 2005 02:

Кабаков, 16 веревок, 1984:

http://www.kommersant.ru/doc-y.html?docId=547434&issueId=23327 - хорошая - внятная - статья Ирины Кулик, объясняющая, что это и зачем:

"16 веревок", созданные в 1984 году, считаются первой "тотальной инсталляцией". Это еще не те масштабные гиперреалистические декорации, которые Илья Кабаков стал делать на Западе, а поневоле минималистское, но оттого не менее впечатляющее пространственное произведение. Через всю комнату где-то на высоте глаз протянуты 16 бельевых веревок. На них аккуратно развешана коллекция всевозможного сора. Обломки деревянной резьбы, потемневшая от времени ножка пупса, птичье перо, косточка, сломанный шарик для настольного тенниса – немногочисленные предметы, которые можно хоть как-то назвать. Все остальное – какие-то совсем безвидные и неопределимые бумажки, щепочки, железяки и лоскутки.

Под каждой мусориной – аккуратная табличка с надписью-репликой. Вычитать из них связный сюжет не получается, но понятно, что речь идет о каком-то переезде, к которому готовится, кажется, детский интернат. Многие реплики звучат явно напуганно: тут и ужас перед тем, что поселят в одной комнате с неким Ковалевым, который "и придушить может", и опасения, что если рядом будет рынок, то в окна позалезают и ограбят. Другие исполнены робкой надежды: говорят, рядом будет аэродром и из окна можно будет смотреть, как взлетают самолеты и приземляются парашютисты. Предметом особой тревоги является то, позволят или не позволят взять с собой личные вещи, например "коллекцию мух и комаров". Но, несмотря на все эти скрупулезные бытовые подробности, тревога перед переездом кажется лишь метафорой страха перед неизвестностью, ожидающей нас в мире ином.

С 1984 года "16 веревок" многократно показывались в различных музеях и выставочных залах мира. В инсталляции Илья Кабакова наверняка считывали и личный опыт эмиграции, и прощание с канувшим в небытие советским миром, архиватором и душеприказчиком которого считается художник. Впрочем, сегодня Илью Кабакова уже все меньше и меньше интересует конкретное историческое прошлое. Когда-то, уезжая за границу, художник, как рассказывают, увез с собой целую коллекцию советского мусора. Нынешнюю версию "16 веревок" до последней бечевки и соринки привезли в ящиках из США. Сам господин Кабаков так и не решился вернуться к своим пенатам, а откомандированный им помощник не был уполномочен дополнить инсталляцию найденными на месте элементами.

В инсталляции, разместившейся сегодня в бывшей мастерской Кабакова, почти нет отчетливо советских предметов. Сор стал вполне международным: смятые пачки из-под "Мальборо", пластмассовое сердечко-"валентинка", ярлык с надписью "made in Taiwan" и даже посадочный талон на самолет каких-то западных авиалиний на имя пассажира Ilia Kabakov.

Эмигрировав, Илья Кабаков занял вакансию "приглашенного специалиста" по прошлому – сходную должность некогда занимал Владимир Набоков. Сначала оба русских эмигранта занимались своим историческим прошлым – канувшими в небытие дореволюционной Россией или Советским Союзом. Но чем более отдаленным и забытым становилось это прошлое, чем более вольно они его домысливали и превращали в свой личный фантазм, чтобы в конце концов прийти к ощущению призрачности и относительности любой объективной реальности. "16 веревок", укомплектованные не старым советским, а нынешним глобалистским мусором,– вовсе не модернизированная, а именно что аутентичная версия классической инсталляции: меняющиеся значения вещей никак не должны влиять на подлинный смысл произведения.»

Я такую фигню, независимо от Кабакова, у себя в жилище в 1991 году делал.

Только не ради искусства, а для практических целей: чтобы удобно было мои бумажечки с черновиками, набросками и картиночками хранить.

Понатянул верёвок - и на них их вот точно так всё и понаразвешал. (Черновики и наброски у меня - на бумажечках в четвертушку стандартного листа А4).

В алфавитном порядке, естественно.

2. Вспомнил. Мы с Бакулиным такую стенгазету в университете в Тюмени делали в начале 1990-го года. Пространственную.

Натянули верёвок поперёк филологического коридора, на них прицепили бумажечки с текстами и картинками. А под верёвками была баррикады из стульев и ящиков, на которых тоже были понаклеены бумажечки с текстами и картинками. Возможно, у Бакли и фотки есть. Если не истребил в пожаре религиозного экстаза.

У Кабакова, конечно, круче: у него совсем всякая фигня понавешена - концептуализм. А у нас было просто для красоты и для смеха - декоративизм.

2005 06:

Статья про мои "Бумажечки" на России-2, опубликованная в Е-бургском художественном журнале "ЗААРТ". В Свердловске! - где нас, сибирских деятелей, всегда считали за лохов позорных, позорящих своей геграфической близостью - всего 400 км на восток - их, Столицу Урала, не хуй собачий.

Но опубликовали не потому, что меня вдруг полюбили. Барышни, которые были откомандированы от ЗААРТА на Россию 2 - они Гошу Манаева полюбили. Потому что есть, за что - молоденький, хорошенький, поэт. Ну, и попросили его что-нибудь им написать. А Гоша и написал про "Бумажечки".

Барышни, думаю, очень этому были не рады, сократили, как смогли, вместо обещанного разворота дали только одну полосу - но совсем уж отказаться от материала не смогли.

реализм

Я много раз говорил, что я не только авангардизмом занимаюсь, но и самым чистой воды реализмом. Выявлением того, что в душе у каждого человека, только он часто этого сам не знает.

Так вот и "Картиночки" - это не мой личный бзик и причуда, а это Архетип человеческого сознания. Ибо страсть к ровненькому развешиванию картиночек по стенам присуща всем от рождения. Пример:

Это некто Иван Демьянюк в тюремной камере в Иерусалиме. Так он её украсил. (Картинка позаимствована у бОгуса – http://www.livejournal.com/users/b0gus/183605.html)

Правда, как сообщает бОгус, человек этот Демьянюк очень весьма нехороший: "Иван Демьянюк, уроженец Киевской области, 1920 (или 1918) года рождения. Призван в ряды РККА в 1940 году. Попал в плен в мае 1942 года в районе Керчи. Содержался в концлагере вблизи Хелмно. Добровольно согласился сотрудничать с нацистами. Был направлен на обучение в спецшколу СС близ города Травник.

После выпуска получил назначение в охрану лагеря смерти Собибор. Также служил охранником в концлагерях Майданек и Флоссенбург. После войны проживал на территории Германии. В 1951 перебрался в США, где получил гражданство умолчав о своей службе в СС. В 77-м Демьянюк был арестован американскими властями по обвинению в военных преступлениях, лишен гражданства и выдан Израилю в 1986-м.

В ходе судебного разбирательства Демьянюк был опознан всеми свидетелями как печально известный своим изощренным садизмом охранник лагеря смерти Треблинка по прозвищу "Иван Грозный". И хотя документальных подтверждений службы Демьянюка в Треблинке не было обнаруженно, в феврале 88-го суд признал Демьянюка виновным и приговорил к смертной казни через повешение."

Но даже и такому нехорошему человеку не чуждо оказывается и хоть что-то человеческое - например, стремление развешивать картиночки и бумажечки ровными рядочками.

lula_and_chira: Бумажечки много кто развешивал. Например, персонаж романа Фриша "Человек появляется в эпоху голоцена". Он так со склерозом боролся.

1991. Рогинский

А это те же Бумажечки в исполнении прославленного художника Рогинского. Он их краской на холсте нарисовал:

2010 01 05

Вот правильное: http://tsvetna.livejournal.com/1963183.html:

"Универсальный способ что-нибудь понять - взять что угодно и расположить в каком-нибудь порядке. Каком-нибудь таком порядке, который ощущается как правильный и складывается сам собой, без плана.

Хорошо, если "чего угодно" - много. Даже если вдруг ничего понять не получится - порядок-то останется :-) Но вообще даже при одном взгляде на образовавшийся порядок многое становится ясно.

Наверное, это способ сделать душеполезным практически любое механическое дело."

- Да. Вот мои "Бумажечки" - среди прочего, они и визуализация этой идеи.

Сара Хоббс:

http://zamorin.livejournal.com/112721.html

баби бадалов, 2010:

http://babibadalov.livejournal.com/43910.html

Пермь, декабрь 2009:

Nemirov_Bumazhechki

https://www.youtube.com/watch?v=vAZKjW-bvkk