Аквариум

Вокально-инструментальный ансамбль из города Ленинграда (Санкт-Петербурга). В первой полвине е 1980 гг. в городе Тюмени, да, я думаю и по всему СССР, кроме уж совсем секретных столичных подполий - деятельность его, и его лидера Б. Гребенщикова, и всего ленинградского рока, возглавляемого им, - воспринималась как единственное живое и актуальное из искусств, и была - - -.

Как и вся рок-культура в целом.

По порядку.

1983 февраль

В Тюмень первые сведения об А. доходят примерно в феврале 1983-го года.

Человек по имени Струков А., посетив в частных целях неподалеку от Тюмени лежащий город Свердловск, возвращается оттуда с сенсационной новостью: в Ленинграде есть "Зоопарк" и "Аквариум"!

Поясняю.

К тому времени в Тюмени уже имелись юноши, которые были отъявленными любителями такого ответвления рок-музыки и культуры в целом, как "новая волна". Журнал "Ровесник", порой сообщавший новости этой музыки, читался как подрывная прокламация. Ибо там, в Англии — происходила Революция! Мир на глазах менялся и становился другим: и новым, и неожиданным, и дурацким. И — непредсказуемым.

Дело в следующем: это было единственное, что происходило. Что было новым, неожиданным и удивляющим. Ибо всё остальное, что было вокруг, было такое, как будто никаких восьмидесятых и не наступало, а после семьдесят девятого наступил семьдесят десятый, затем семьдесят одиннадцатый, и так далее, и так далее: пять лет спустя это время будет обозвано эпохой застоя, и это верное наименование: так оно и было: скука, тоска, неподвижность, уныние, затхлость, дряхлость, и воздух выдышан весь, до последней молекулы.

Артурка Струков с осени 1982-го и был главным пропагандистом английской new wave. (И ещё Шаповалов Ю. чуть попозже ). Проживая тогда в сторожке на стройке, которую сторожил, ночи напролет он крутил ручки коротковолнового радиоприемника, вылавливая в океане эфирного рева и хрипа редкие звуки этой идиотской и замечательной новой музыки, а наутро уже ходил с гитарой по домам, играя со страшной силой услышанное.

Этим он занимался с осени 1982-го года, и к весне 1983-го даже уже знал названия некоторых, самых запавших в душу, исполнителей этой музыки: это были "Стрэнглерз", и еще "Мэднесс", и еще "Б-52-с", и еще — и в самую первую, кстати, очередь — немецкая группа "Трио".

Артурка сочинял и песни собственного сочинения в указанном духе. Они были даже в ещё более этом духе, нежели их английские оригиналы: еще более идиотски и голы; так, одна из песен Струкова того периода, и довольно длинная, минуты полторы, — вся исполнялась на одном аккорде, который передвигался взад вперед по гитарному грифу.

А кругом происходило — выше описано, что происходило кругом.

Доходили до нас, конечно, записи всевозможных "Круизов", "Динамиков", "Карнавалов", не говоря уж о "Машине Времени" с "Воскресеньем". Ничего, кроме недоумения, они не вызывали: да что они там, в чулане живут? Радиоприемников у них, что ли, нету? В чулане они живут что ли, закупоренном наглухо, куда никаких сведений из внешнего мира не поступает, почему они и лабают вот уж сколько лет одно и то же, услышанное в ранней юности?

И выходило так, что мы одни в СССР и есть крутые, умные и новые: Артурка — музыкант, Немиров — поэт. (Такую фамилию "Бродский" я лично услышал впервые услышали в декабре 1987-го; о Пригове, Вс. Некрасове и проч. и проч. и слыхом, естественно, никто не слыхал до конца 1980-х; и был уверен, что вся современная поэзия — это то, что печатают в журналах: босоногое детство среди просторов полей унылым хореем).

Таково было состояние образа мыслей и чувствований в городе Тюмени к весне 1983-го года. Тут вот Струков А. и привозит из вышеуказанного Свердловска вышеуказанную сенсационную новость: в Ленинграде есть "Зоопарк" и "Аквариум"! Артурка рассказывает: он слышал в Свердловске пленку с записью, так это — то, самое, что нужно!